Цитаты со словом «стяжательство»
Похожие цитаты:
Для корыстного духа коммерции не существует ни родины, ни чувств, ни принципов — одна нажива.
Людьми правят гордость и эгоизм, а движут тщеславие и предрассудки.
Из всех пороков пьянство более других несовместимо с величием духа.
Когда добродетель исчезает, честолюбие захватывает всех способных к нему, а жадность — всех без исключения...
Корыстолюбие делает из человека такие же чудеса, как и любовь.
Алчное корыстолюбие кругом: кто может - грабит; кто не может - крадёт.
Эгоизм — отвратительный порок, которого никто не лишён и которого никто не желает простить другому.
Умеренность — это боязнь зависти или презрения, которые становятся уделом всякого, кто ослеплён своим счастьем; это суетное хвастовство мощью ума.
Себялюбие — это любовь человека к себе и ко всему, что составляет его благо.
Некоторые, стремясь искоренить предрассудок, истребляют заодно добродетель, честность и религию.
Лицемерие — модный порок, а все модные пороки сходят за добродетели.
Тщеславие, эта нестерпимая, мучительная жажда успеха, — есть великая пытка для ума и состоит из зависти, гордости и алчности.
Личный эгоизм — это родный отец подлости.
Если гордость не перерастает в гордыню, чванство, она — большая сила.
Братолюбие живет тысячью душ, себялюбие — только одной, и притом очень жалкой.
Просвещение и патриотизм создают нации; невежество и эгоизм создают чернь.
Бедность не порок. Будь она пороком, её не стыдились бы.
Великие нации никогда не беднеют из-за расточительства и неблагоразумия частных лиц, но они нередко беднеют в результате расточительства и неблагоразумия государственной власти.
Законную степень народной гордости, составляющую принадлежность любви к отечеству, должно глубоко отличать от кичливого самообожания.
Главная страсть цивилизованного человечества — высокомерие.
Существует только одна нравственность — это правда, только одна безнравственность — ложь.
Эгоизм — это единственный грех, подлость — единственный порок, ненависть — единственное преступление. Все остальное легко обращается в добро, но эти упрямо сопротивляются божественному.
Искусство лицемерия тоже требует жертв.
Нищета и невежество порождают собственную истину.
Самая могущественная страсть — тщеславие. Спаси меня от этой страсти, и я сам избавлюсь от остальных.
Ничто так не ускоряет старости, как неумеренные попойки, необузданная любовь и не знающая меры похотливость.
Под самоизоляцией человека нетрудно обнаружить фундамент из честолюбия и тщеславия.
Смирение часто служит покровом для трусости и оправданием лени.
Природа государства двойственная. С одной стороны, государство праведно изобличает грех законом и начальствующий носит меч не напрасно. С другой стороны, государство само заражается грехом и делает зло.
Кто поощряет порок, тот оскорбляет тем самым добродетель.
Короче всё это огромная ложь, лицемерие и фарисейство, и с этим надо завязывать — и с этим завяжем.
Нравственность возникла вместе с пороком.
Невежество и мракобесие никогда не создавали ничего, кроме толп рабов для тирании.
В зависти, среди прочего, заложена и любовь к справедливости.
Многоречие свойственно человеческому скудоумию.
Гнуснейшая привычка карликовых умов — приписывать свое духовное убожество другим.
Нищенство — это труд лености.
Выделять деньги на борьбу с коррупцией — это то же самое, что выделять водку на борьбу с пьянством.
Любовь способна извинить все, кроме скупости.
Христианская церковь ничего не оставила не тронутым в своей порче, она обесценила всякую ценность, из всякой истины она сделала ложь, из всего честного — душевную низость.
Нравы народа в периоды смуты часто бывают дурны, но мораль толпы строга, даже когда толпа эта обладает всеми пороками.
Минута боя — самый благородный, святой момент. Нет выше этого момента. Разве бывают тогда у человека злоба, расчёты, лукавство, сребролюбие и другие пороки?
Скупость не считается с чужими затратами.
Уживчивость, терпимость, человечность — эти основные добродетели всякой моральной системы совершенно несовместимы с религиозными предрассудками.
Разновидностей тщеславия столько, что и считать не стоит.
Философия нисколько не ополчается против страстей естественных, лишь бы они знали меру, и она проповедует умеренность в них, а не бегство от них.