Цитаты со словом «справедливейший»
Похожие цитаты:
Доброе и имя есть принадлежность каждого честного человека , но я заключил доброе имя в славе моего Отечества , и все деяния мои клонились к его благоденствию.
Из всех добродетелей самая редкая — справедливость. На десять великодушных людей приходится один справедливый человек.
Не ученому следует явиться к правителю, а правитель — к ученому.
Современники расточают похвалы, потомки вершат правосудие.
Дружба великого человека – благодеяние (дар) богов.
Справедливость − прерогатива одного лишь Господа Бога. Всеведущего и всезнающего. И читающего в сердцах. Человек же может быть всего лишь − милосердным. Дальше ему идти не дано. Дальше − от лукавого.
Дела, неугодные подданным, государи должны возлагать на других, а угодные — исполнять сами.
Бог ислама - безмерно могущественный, но милостивый господин, выполнение заветов которого не превышает человеческих сил.
Хочешь, гневаясь, снискать похвалу? Гневайся на порок, а не на человека.
Судьба для тирана — оправдание злодейства, для глупца — оправдание неудачи.
Мудрецов постигшие их бедствия возвышают, а глупцов ломают окончательно.
Справедливость без силы — одна немощь, сила без справедливости — тиран.
Вознаграждению и наказанию подвластно всё в этом мире. Всё, кроме сердца.
Бедняк не считает великодушие богача добродетелью.
Помилуй Бог, мы — русские! Какой восторг!
Мудрецы стоят выше бедствий, а глупцы — ниже их.
Благоденствие — это великий учитель, но несчастье — учитель величайший. Богатство изнеживает разум, лишения укрепляют его.
Правосудие есть основание всех общественных добродетелей.
Деспот предпочитает оказывать милость, чем выказывать справедливость.
Преступления властителей нельзя вменять в вину тем, над кем они властвуют; правительства подчас бывают бандитами, народы же никогда.
Любовь - сила, уравнивающая людей, даже всемогущего шаха, обладающего правом «на сто всевозможных велений» обращает в слугу у порога возлюбленной.
Подлинно справедлив тот, кто чувствует себя наполовину виновным в чужих поступках.
Я верю в равенство людей и полагаю, что религиозные обязанности состоят в справедливости поступков, милосердии и стремлении сделать наших братьев счастливыми.
Любят государей по собственному усмотрению, а боятся — по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого.
Для того, чтобы народ обрёл истинную свободу, надобно, чтобы управляемые были мудрецами, а управляющие — богами.
Если общество обернётся к Богу, то будет жить в условиях, исполненных справедливости и покоя.
Нет более жестокой тирании, чем та, которая живет под сенью законов и под эгидой правосудия, когда несчастных, так сказать, топят на той самой доске, на которой они спасались.
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
Каких только похвал не возносят благоразумию! Однако оно не способно уберечь нас даже от ничтожнейших превратностей судьбы.
Природа государства двойственная. С одной стороны, государство праведно изобличает грех законом и начальствующий носит меч не напрасно. С другой стороны, государство само заражается грехом и делает зло.
Доблестным сердцам… столь же подобает быть терпеливыми в годину бедствий, сколь и радостными в пору приуспеваний.
Прежде хула на Бога была величайшей хулой; но Бог умер, и вместе с ним умерли и эти хулители.
Самый великий человек в истории был самым бедным.
Наша совесть — судья непогрешимый, пока мы не убили её.
В некотором азиатском народе мужчины каждый день, восстав от сна, благодарят Бога, создавшего их не женщинами.
Защита дурного деяния хуже самого деяния.
Как бы ни кичились люди величием своих деяний, последние часто бывают следствием не великих замыслов, а просто случайностью.
Разве подобает царю, если его бьют по щеке, подставлять другую? Как же царь сможет управлять царством, если допустит над собой бесчестье?
Английские законы карают преступление, китайские идут дальше: они ещё вознаграждают добродетель.
Государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки, ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого.
В злополучии, коего причиной являемся мы сами, вся горечь несчастья состоит в том, что нам приходится признать, что мы его заслужили.
Малодушие — удел ничтожных. Тот, чье сердце твердо, чьи поступки совершаются в согласии с его совестью, будет отстаивать свои принципы до конца своей жизни.
Вот злонравия достойные плоды!
Литература служит вам проводником в другие эпохи и к другим народам, раскрывает перед вами сердца людей — одним словом, делает вас мудрым («Письма о добром»).
Как странно устроены люди: им мало своих несчастий, они и чужое счастье считают своим злополучием.
Долгие и великие страдания воспитывают в человеке тирана.
Великие люди способны на великую доброту.
Лицемер: человек, который убил обоих родителей и просит о снисхождении, ссылаясь на то, что он сирота.
Люди, верящие в свои достоинства, считают долгом быть несчастными, дабы убедить таким образом и других и себя в том, что судьба ещё не воздала им по заслугам.