Цитаты со словом «свёдший»
Похожие цитаты:
Для человека, только что оправившегося от любовного недуга, возможность нового увлечения видится столь немыслимой, что ему кажется, будто все живые существа, вплоть до последней мошки, ввергнуты в пучину разочарования.
Самая печальная радость — быть поэтом. Все остальное не в счет. Даже смерть.
Начинается жизнь радостью и кончается унынием смерти. Есть люди, которые нарочно мучают себя всю жизнь, чтобы достигнуть смерти, как радости избавления от мучений жизни.
О Нижнем я вспоминать не могу: в нём я выстрадал самое тяжёлое, самое ужасное время своей жизни. От горя, грубых оскорблений, унижений я доходил до отчаяния, и ещё голова крепка была, что с ума не спятил...
— При жизни я был твоей чумой — умирая, я буду твоей смертью.
В каком-то смысле я умираю в бесплодии. Тем не менее, это странным образом уживается во мне с благодарностью за жизнь и, что ещё удивительней, с надеждой на прощение.
Удивительно! О несчастной супруге моей я вспоминаю едва ли не каждый час, но всего на несколько секунд.
Несчастна судьба людей! Только что ум достиг своей зрелости, как тело начинает слабеть.
Скорбь, подобно радости, имеет свои пределы — такое у меня создалось впечатление. ...Переступить пределы радости или скорби — великий грех, и уж тем более — сходить с ума от счастья или горя.
Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара.
Поэзия - памятник, в котором запечатлены лучшие и счастливейшие мгновения самых лучших и счастливейших умов.
Некогда были произнесены ужасные слова: «Блаженны нищие духом», из-за этого пагубного заблуждения человечество страдало две тысячи лет.
Что не развилось в молодости, то останется неразвитым на всю жизнь.
Во все времена конец героев был таким же, как и конец обычных людей. Все они умерли, и воспоминания о них постепенно изгладились из памяти людей. Но пока мы живы, мы должны понять себя, разобраться в себе и выразить себя.
Во многих войнах я воевал… но теперь, думаю, я проиграю эту последнюю битву… (О своей язве желудка, от которой Маннергейм впоследствии скончался)
Если бы все те, у кого строптивые жёны, дошли до отчаяния, то десятая часть человечества повесилась бы.
В последние несколько лет я вступил в такие близкие отношения с этим лучшим другом человечества, что теперь смерть не только не является для меня чем-то страшным, а наоборот, очень утешительным.
Невозможно, чтобы всё человечество отдалось науке: оно умерло бы с голоду.
«Мне кажется, что из современного искусства полностью ушла жизнь и всё это такая конвульсия, которая длится, может быть, лет десять. Жизнь происходит где-то в другом месте, во всяком случае не в области искусства»
Если в жизни вообще есть смысл, то должен быть смысл и в страдании. Страдание — неотделимая часть жизни, как судьба и смерть. Без страдания и смерти человеческая жизнь не может быть полной.
Самой превосходной из женщин сочтена будет та, которая окажется в состоянии заменить своим детям умершего отца.
Раздражительность и нелюбовь к окружающим это серьезный недуг. Начинать избавляться от них надо сразу же при появлении первых симптомов, поскольку со временем эта болезнь обретает тяжелый характер, а часто и губит больного.
Счастье и несчастье человека в такой же степени зависит от его нрава, как и от судьбы.
В жизни героев есть предел счастью и славе, на котором они должны остановиться; если они пойдут далее, то впадут в несчастье и презрение.
Не мёртво то, что в вечности живёт, Со смертью времени и смерть умрёт.
Есть радость в сумасшествии самом, она лишь сумасшедшему известна.
Дружба — это растение, которое растет медленно, и, прежде чем заслужить свое имя, она должна пройти через испытания и выдержать множество превратностей судьбы.
Надежда, сопровождающая нас всю жизнь, не покидает нас даже в час смерти.
Между горем и ничего я выберу горе.
Не так трудно умереть за друга, как найти друга, который стоил бы того, чтобы умереть за него.
По отмирании воли смерть тела уже не может быть тягостной.
После смерти любимых людей мы как бы утешаем себя верой в то, что боль от этой потери никогда не уменьшится.
Мой друг Уильям счастливый человек — чтобы страдать, ему не хватает воображения.
Адвокаты, врачи и дантисты обирают людей до нитки. Писателям остаётся помирать с голодухи, кончать жизнь самоубийством или сходить с ума.
В человеческой жизни все случается когда-то в первый, а когда-нибудь в последний раз. Такова наша участь.
Если вся жизнь прошла во лжи, надо и умереть с ней.
Поскольку значительное число людей видит свое счастье в вещах, подверженных случаю, то не удивительно, что лишь немногие довольны своей участью.
Писатель, которого сердце не переболело всеми болями того общества, в котором он действует, едва ли может претендовать в литературе на значение выше посредственного и очень скоропреходящего.
С годами человек движется не только вперед, но и вспять. То, что двадцатилетнему кажется давно изжитым прошлым, в пятьдесят представляется удивительно близким, рукой подать.
Если люди позволят государству решать, что им есть и какие лекарства принимать, то тела их вскоре будут в таком же печальном состоянии, что и души живущих под гнётом тирании.
Печальна и всё же велика судьба художника.
Быть может, судьба более благосклонна к тому, кто любит собирать ракушки, чем к тому, кто родился миллионером… (Возможно, это более достойная судьба: быть собирателем раковин, чем родиться миллионером.)
Кто не помнит своего прошлого, обречён пережить его вновь.
Трагедия в том, что никто не видит выражения безнадёжного отчаяния на моем лице. Нас тысячи и тысячи, мы проходим мимо и не узнаем друг друга.
Жизнь есть родник радости; но в ком говорит испорченный желудок, отец скорби, для того все источники отравлены.
Люди, даже близкие, даже любящие, так эгоцентричны, самодурны, слепы и безжалостны, что очень трудно сохранить союз двоих, защищённых лишь своим бедным желанием быть вместе.
В течение всей моей жизни, изменчивой и полной исключительных превратностей судьбы, часто оставаясь без пристанища и без куска хлеба, я всегда глядел одинаково на богатство и на нищету.