Цитаты со словом «пушечный»
Похожие цитаты:
Хорошо быть линкором. Башню снесло, четыре осталось.
Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжём и верфи Архангельска, наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя! И пусть русские плавают потом на плотах, как первобытные дикари.
Талант признают только тогда, когда он шагает по трупам, и нужны тысячи снарядов, чтобы пробить себе брешь в Фортуне.
Прятаться в укрепление от пушек я считаю недостойным воина. Меч - вот оружие мужчины.
И если на следующий день будут поражены другие 10, 20, 50 центров, кто сможет еще удержать обезумевшее население от бегства в поля и деревни, чтобы спастись из городов, представляющих собой мишени для неприятельских ударов?
Сердце охотника, как порох, взрывается и вдруг сгорает, не оставляя ничего.
Стреляй редко, да метко, штыком коли крепко. Пуля — дура, штык — молодец.
Нет более опасного взрыва, нежели взрыв справедливости.
Я стреляю по цели, как будто вручную вбиваю пули.
Если пуле суждено пронзить мой мозг, пусть эта пуля разнесёт дверь каждого чулана.
Первым стреляет тот, кто стреляет первым, остальное придумывается в оправдание, если застрелили не того или не тех.
Даже если я должен буду в деревянной бочке преодолеть ревущий водопад, и внизу меня будут ждать вооруженные до зубов туземцы, я буду продолжать борьбу.
Говорить не думая — всё равно, что стрелять не целясь.
Во время маневров в танковых частях мне однажды приказали замаскироваться среди сжатых рядов батальона: с тех пор я так и продолжаю.
Страна была бедна, а мы настолько молоды, что не слышали грохота неба над головой.
Трое моих любимых писателей — это Чарльз Форт, Чарльз Форт и ещё раз Чарльз Форт.
Храбрость без закалки — холостой выстрел.
Вождь есть вождь. Он орёл, летящий высоко, и плевки всяких мерзавцев до него не долетают.
Двигайся, как луч света, летай, как молния, бей, как гром, вращайся вокруг устойчивого центра.
У каждого человека бывает так, что ему везёт, и счастье пролетает совсем близко от него. Важно вовремя увидеть его и суметь ухватиться за край одежды пролетающей мимо него фортуны.
Малые страдания выводят нас из себя, великие же — возвращают нас самим себе. Треснувший колокол издаёт глухой звук: разбейте его на две части — он снова издаст чистый звук.
Серебристый коридор буквально выстрелил вперёд, чтобы соединиться с себе подобным.
Местопребывание Засса, крепость Прочноокопская, повергало в ужас не только закубанцев, но и всех проезжающих. Она окружена была высоким валом с частоколом по гребню, на котором во многих местах
торчали головы черкесов.
я был как корабль без якоря, уносимый куда-то штормом во тьму. Постоянно искал тихую гавань, а вместо этого снова и снова нёсся навстречу новым неожиданностям.
Художник всегда немного похож на матроса с корабля Колумба; он видит далекий берег и кричит: «Земля! Земля!» Этот матрос явно не предполагал, что сотворил Америку, но он был первый, кто увидел новую действительность.
Бог не на стороне больших батальонов, а на стороне лучших стрелков.
Русского солдата мало убить, его надо еще повалить.
Еще не отлита пуля, способная меня сразить!
Революция хороша на первом этапе, когда летят головы тех, кто наверху.
Смех гремит только в компании, где все чувствуют себя равными.
Я это чувствую при удачной стрельбе в каждого крупного зверя: пока не убит — ничего, я даже могу быть очень храбрым и находчивым, но когда зверь лежит, я чувствую вот это самое, среднее между страхом, жалостью, раскаяньем.
Где раз поднят русский флаг, там он уже спускаться не должен.
Судьба одинаково поражает и сильных, и слабых, но дуб падает с шумом и треском, а былинка — тихо.
Кто попал далее цели, так же точно промахнулся, как и тот, кто не попал в цель.
После правильно выполненной серии экстензии для ног, за которой следует правильно выполненная серия жимов ногами, у вас должно возникнуть ощущение, что вы взобрались на высокую башню с автомобилем на плечах.
Какое имеет значение, царит на земле зло или добро? Когда султан посылает корабль в Египет, разве он заботится о том, хорошо или худо корабельным крысам?
Уже сотни лет мир, наш мир, умирает. И никто за эти сотни лет не додумался засунуть бомбу ему в задницу и поджечь фитиль.
...«ибо, если противник действительно стоек, то его можно опрокинуть
только штыком».
Помнится, до меня донёсся шум аплодисментов. Потом мне сказали, что во время родов началась гроза, но я была уверена, что мне аплодирует весь мир. Я думала, что это лучше и значительнее любой роли, которую мне доводилось исполнять.
Я был сперва почти напуган, увидев, какая математическая мощь была обрушена на этот предмет, а затем удивлен тем, как легко предмет это перенес.