Цитаты со словом «притискивать»
Похожие цитаты:
Раз все вокруг шепчут: целуй руку! целуй руку! — ясно, что я руку целовать не должна.
Мы будем друзьями. Друзьями, которые держатся за руки, загорают, целуясь в засос, нежно овладевают друг другом, прислонясь к стене виллы и слушая Эла Грина, — но все же друзьями.
Костлявые руки, плоская грудь и вечно торчащая длинная шея.
Протягивая руку помощи, не сжимайте её в кулак.
Нельзя пожать друг другу руки со сжатыми кулаками.
Всё в наших руках, поэтому их нельзя опускать.
Держи глаза пошире до свадьбы и зажмуривай после.
Когда мужчина касается рукою руки женщины, оба они касаются сердца вечности.
Когда народ поднимает голову, труднее всего удержаться тем, кто сидит у него на шее.
Люди ищут удовольствий, бросаясь из стороны в сторону только потому, что чувствуют пустоту своей жизни, но не чувствуют ещё пустоты той новой потехи, которая их притягивает.
Счастье — это шар, за которым мы гоняемся, пока он катится, и который мы толкаем ногой, когда он останавливается.
Свобода размахивать руками заканчивается у кончика носа другого человека.
Возвышенность духа писателя помещается у него в затылке. Сам он видеть её не может. Если же попытается увидеть во что бы то ни стало, то лишь сломает шею.
Затравленный и прижатый к стенке кот превращается в тигра.
Известность походит на пружину, которая поднимает или опускает нас и теряет свою упругость от покоя.
Если ты не знаешь, целовать девушку или нет, на всякий случай поцелуй.
Толстой: В чужих руках я толще.
Это ведь слова выдают нас на милость безжалостных людей, находящихся рядом, они обнажают нас сильнее, чем все руки, которым мы позволяем шарить по нашей коже.
— Человеческий ум похож на пьяного ездока: когда его приподнимают с одного боку, он заваливается на другой.
Загребающий жар чужими руками после свои пережжет.
Ложась животом на алтарь отечества, продолжайте думать всё-таки головой.
Жизнь сурова, одичание просто. Крышку гроба поднять иссохшей рукой, сидеть, задыхаться. Ни старости, ни опасностей: ужас — это не по-французски.
Никакой канат, никакая, даже самая толстая проволока не способны так сильно тянуть и так прочно удерживать, как любовная сеть.
Никто в мире не чувствует новых вещей сильнее, чем дети. Дети содрогаются от этого запаха, как собака от заячьего следа, и испытывают безумие, которое потом, когда мы становимся взрослыми, называется вдохновением.
Валяйтесь у них в ногах… но никогда не будьте в их руках.
Доброму стараются сесть на шею, чтобы нос не задирал.
Руки доброй женщины, обвившиеся вокруг шеи мужчины, — это спасательный круг, брошенный ему судьбой с неба.
Один палец легко сломать, но пять пальцев — это кулак!
Если море двумя ударами опрокидывает тех, кто, не понимая его языка, вознамерился одолеть его волны с трусливым сердцем в груди, то кто в этом виноват – море? Или те, кто его не понимают?
— Если потянуть осла за хвост сзади, он кричит спереди; Пуришкевича никто не тянет за хвост, следовательно, пора ему перестать кричать.
Жизнь не шоссе, а искусство и приподымает человека и часто уводит его в сторону.
С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину, — ко злу.
«Язык, что паутина: слабые и тщеславные умы цепляются за слова и запутываются в них, а сильные легко сквозь них прорываются» (О теле. – Соч., т. 1. М., 1989, III, 8).
Судьба подчас чересчур уж сильно замахивается, когда хочет легонько стукнуть нас. Казалось, она вот-вот нас раздавит, а на самом-то деле она всего лишь комара у нас на лбу прихлопнула.
У нее были такие узкие штаны, что я едва мог дышать.
Когда ты пьян, мир по-прежнему где-то рядом, но он хотя бы не держит тебя за горло.
На чужой кровать, рот не раздевать!
Короче, когда все сидят, если дышать вполсилы, можно сказать, есть место… Но не более того. Не хочешь ходить в синяках — лучше не двигайся.
Впервые в жизни меня не просят открыть рот и раздвинуть ноги. Вот повезло-то!