Цитаты со словом «прибойный»
Похожие цитаты:
Юность? Вздымающаяся волна. Позади — ветер, впереди — скалы.
Море не отталкивает от себя ни одной реки.
я был как корабль без якоря, уносимый куда-то штормом во тьму. Постоянно искал тихую гавань, а вместо этого снова и снова нёсся навстречу новым неожиданностям.
Это просто профессия. Трава растёт, птицы летают, волны омывают песок, я бью людей.
Высоко вверху большие лампы боролись с мраком, нависавшим, словно брюхо дохлого кита, дрейфующего в глубинах океана.
Даже замки из песка падают в море, в конечном счете.
Свечение моря - предвестник шторма.
Если море двумя ударами опрокидывает тех, кто, не понимая его языка, вознамерился одолеть его волны с трусливым сердцем в груди, то кто в этом виноват – море? Или те, кто его не понимают?
«Море лесов» — это не плохо, только немного обидно за лес: море морем, а лес сам по себе не хуже, по мне, так и лучше моря.
Живя в болоте, ты не рискуешь, что тебя захлестнет волна.
Революция — это волны, в которых не подобает быть ни пеной, ни грязью.
Для меня море – не просто «водный путь», а близкий друг и товарищ.
— Тель-авивского пляжа у нас (на Венере) нет. Песчаные бури у нас есть.
Мы живём на тихом островке невежества посреди темного моря бесконечности, и нам вовсе не следует плавать на далекие расстояния.
Для мореплавателя земля гораздо опаснее океана.
Новая волна — такой же миф, как и Старая волна, если только мы не примем постулат, что Старая волна сформировалась во времена Аристофана и её вершиной является, скажем, Рэндалл Гаррет.
Продвигаясь вслед за отступающим ледником, мезолитические племена уже в VIII—VI тыс. до н. э. достигли берегов Финляндии (С.178)
У меня был дом у моря. Но, для того чтобы попасть на пляж, нужно было пройти через бар. Поэтому я так и не увидел само море.
Во время революционных бурь люди, едва годные для того, чтобы грести веслом, овладевают рулем.
Не плыви по течению. Не плыви против течения. Плыви туда, куда тебе нужно.
Реальность — это верхушка айсберга иррациональности, на который мы умудрились вскарабкаться на несколько мгновений, чтобы отдышаться, перед тем, как снова соскользнуть в море нереального.
Наши жизни подобны островам в океане или деревьям в лесу, чьи корни переплетены в подземной глубине.
Все привычки копятся постепенно и незаметно, как ручьи образуют реки, а реки изливаются в море.
Когда кажется, что весь мир настроен против тебя - помни, что самолёт взлетает против ветра.
Крысы, бежавшие с корабля, в обиде на него за то, что он не тонет.
В шторм добирайся до любого порта.
Наука — океан, открытый как для ладьи, так и для фрегата. Один перевозит по нему слитки золота, другой ловит в нём сельдей.
Чем больше рек пересёк, тем больше о реках знаешь — то есть, если пережил и быстрины, и пороги. А это иногда может оказаться довольно круто.
Человечность, точно поток чистой и благородной воды, оплодотворяет низины; он держится на известном уровне, оставляя сухими бесплодные скалы, вредящие полям своей тенью или грозными обвалами.
Время и прилив никого не ждут.
Лига наций похожа на спасательный пояс, нарисованный на прибрежной скале.
Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха.
Даже если я должен буду в деревянной бочке преодолеть ревущий водопад, и внизу меня будут ждать вооруженные до зубов туземцы, я буду продолжать борьбу.
Скептицизм - бесплодный берег без гавани и маяков.
Мы должны освободить себя от надежды, что море когда-нибудь успокоится. Мы должны научиться плыть при сильном ветре.
Давно называют свет бурным океаном, но счастлив, кто плывет с компасом.
Некоторые дни в человеческой жизни можно сравнить со скалами: карабкаешься по ним с неимоверным трудом, не видя конца и края пути. Другие же дни – словно равнины: движешься по ним легко, скоро и беспрепятственно.
Судьба одинаково поражает и сильных, и слабых, но дуб падает с шумом и треском, а былинка — тихо.
Тонуть всё равно где. А вот барахтаться?
С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину, — ко злу.
Местопребывание Засса, крепость Прочноокопская, повергало в ужас не только закубанцев, но и всех проезжающих. Она окружена была высоким валом с частоколом по гребню, на котором во многих местах
торчали головы черкесов.
Океан пугает. Это верно. Но он даёт и силу.
Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжём и верфи Архангельска, наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя! И пусть русские плавают потом на плотах, как первобытные дикари.