Цитаты со словом «предпочтённый»
Похожие цитаты:
Утвердившись на камне исповедания Христова, будьте постоянны и усердны в исполнении заповедей его, чтобы не устами только исповедать Его, но показать любовь друг ко другу и мир хранить, преподанный Вам через Церковь Христом.
Вот злонравия достойные плоды!
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
«Возлюби ближнего своего» — это значит прежде всего: «Оставь ближнего своего в покое!» — И как раз эта деталь добродетели связана с наибольшими трудностями.
Малодушие — удел ничтожных. Тот, чье сердце твердо, чьи поступки совершаются в согласии с его совестью, будет отстаивать свои принципы до конца своей жизни.
Честолюбие — всепоглощающее желание быть поносимыми врагами при жизни и выставляемыми на посмешище друзьями после смерти. (
Перевод А. Вышемирского)
В действиях природы Господь Бог является нам не менее достойным восхищения образом, чем в божественных стихах Писания.
Какая странная судьба, что мы всего более грешим именно тогда, когда слишком благодетельствуем другим.
«Граждане, всё шире приобщающиеся к благам Сети, больше не желают соглашаться с тем, что государственная машина непременно должна быть неповоротливой и неисповедимой в путях своих»
Надо иметь некоторый опыт обращения с людьми, чтобы отличить знаки истинной благосклонности от льстивых любезностей, сказанных из корысти или из тщеславия.
Два обязательства возлагаются на всякого, кто избирает литературную профессию: быть верным факту и трактовать его с добрым намерением.
Мирские заповеди не имеют никакого значения для того, кто уверен в своей близости к Богу.
Природа государства двойственная. С одной стороны, государство праведно изобличает грех законом и начальствующий носит меч не напрасно. С другой стороны, государство само заражается грехом и делает зло.
Сомнение есть такая же основная добродетель философии, как вера есть богословская добродетель.
На честь может притязать каждый, на славу — лишь люди исключительные.
Законную степень народной гордости, составляющую принадлежность любви к отечеству, должно глубоко отличать от кичливого самообожания.
Братолюбие живет тысячью душ, себялюбие — только одной, и притом очень жалкой.
Любовь, уважение и почесть духовные суть не что иное, как любовь, уважение и почесть, воздаваемые службе, исполняемой человеком; служба приносит честь человеку, а не человек приносит ее службе. (HH 390)
Любовь к науке — это любовь к правде, поэтому честность является основной добродетелью учёного.
В злополучии, коего причиной являемся мы сами, вся горечь несчастья состоит в том, что нам приходится признать, что мы его заслужили.
Философия нисколько не ополчается против страстей естественных, лишь бы они знали меру, и она проповедует умеренность в них, а не бегство от них.
Искренно друзья только называют себя друзьями; враги же искренни и на деле; поэтому их хулу следует использовать в целях самопознания, так как мы принимаем горькое лекарство.
Наружность мужчины служит весьма малым ручательством за него, но тем не менее, она представляет нечто значительное.
Наука в развращённом человеке есть лютое оружие делать зло. Просвещение возвышает одну добродетельную душу.
Хотя судьбы людей очень несхожи, но некое равновесие в распределении благ и несчастий как бы уравнивает их между собой.
Дурное употребление материальных благ часто является вернейшим путём к величайшим невзгодам.
Минута боя — самый благородный, святой момент. Нет выше этого момента. Разве бывают тогда у человека злоба, расчёты, лукавство, сребролюбие и другие пороки?
Благоприличие — наименее важный долг, а соблюдается строже всех других.
С благоговейным страхом живите в благодатном братском единении, памятуя, что оно «есть Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины».
Добродетель находит более поклонников, чем подражателей.
Если вы придёте к выводу, что Бога нет, то побуждением к добродетели будут для Вас сопряжённые с добродетельными поступками радость и удовольствие, а также любовь людей, которой они Вам ответят».
Похвала полезна хотя бы потому, что укрепляет нас в добродетельных намерениях.
Хочешь, гневаясь, снискать похвалу? Гневайся на порок, а не на человека.
Видит ли человек свою цель в том, чтобы стать кучером, врачом, донжуаном, другом, тираном, он всегда усматривает в этом высшее осуществление и утверждение своей сущности.
Ревность до некоторой степени разумна и справедлива, ибо она хочет сохранить нам наше достояние или то, что мы считаем таковым, между тем как зависть слепо негодует на то, что какое-то достояние есть и у наших ближних.
Прежде хула на Бога была величайшей хулой; но Бог умер, и вместе с ним умерли и эти хулители.
Уж лучше совсем не помышлять об отыскании каких бы то ни было истин, чем делать это без всякого метода.
Праву потребны достоинства, дарования, добродетели. Силе надобны тюрьмы, железы, топоры.
Величайшим доказательством женской привязанности бывает жертвование модой.
Даровая благодать есть проповедь прощения без покаяния («Следуя Христу»)
Добродетель всегда гонима.
Истинная философия состоит не в том, чтобы попирать ногами славу, а в том, чтобы не ставить в зависимость от нее своего счастья, даже оказавшись достойным ее.
В несчастии обыкновенно не уважают того, в ком прежде почитали величие.
Я верю в равенство людей и полагаю, что религиозные обязанности состоят в справедливости поступков, милосердии и стремлении сделать наших братьев счастливыми.
Общество и человек есть враги, зависящие друг от друга, и труд писателя сводится к вечному определению и защите этого парадокса — не позволяя, упаси Боже, ему разрешиться.
Мне кажется, что писатель, имеющий в виду не одни интересы минуты, не обязывается выставлять иных идеалов, кроме тех, которые исстари волнуют человечество. А именно свобода, равноправность и справедливость.
Художнику следует заботиться не о том, чтобы творение его было признано, а о том, чтобы оно достойно было признания.
Добродетель состоит не в отсутствии страстей, а в управлении ими.
Те, которые оскорбляются безделицей, так же мало годятся для общества, как и те, которых ничто не оскорбляет.