Цитаты со словом «правительница»
Похожие цитаты:
Не ученому следует явиться к правителю, а правитель — к ученому.
Король может сделать своего подданного кавалером, маркизом, герцогом, принцем, но сделать его честным человеком выше его власти.
принадлежал к древней династии Гайдов и был сыном и наследником Графа Кларендонского, дяди королевы… но в его поведении не было никакой горделивости.
Дети и придворные ошибаются намного реже, чем родители и монархи.
Любят государей по собственному усмотрению, а боятся — по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого.
Когда о каком-нибудь короле говорят, что он был добр, значит царствование его не удалось.
Революция дает иногда в повелители таких людей, которых мы не пожелали бы иметь лакеями.
Христианские правители не ладят друг с другом. Это очень странно. Потому что неурядицы между ними придают смелость их общему врагу. Поэтому я написал королю Венгрии, чтобы он прекратил вражду с европейскими правителями.
Люди разумные часто бывают ненавистны могущественным властителям.
Он позволил свергнуть себя с престола, как ребёнок, которого отсылают спать.
— А всё-таки быть царём так же плохо, как и не быть царём!
Веления разума гораздо более властны, чем приказания любого повелителя: неповиновение последнему делает человека несчастным, неповиновение же первому — глупцом.
Ваше хобби, владыка? Быть главой государства.
Дела, неугодные подданным, государи должны возлагать на других, а угодные — исполнять сами.
Разве подобает царю, если его бьют по щеке, подставлять другую? Как же царь сможет управлять царством, если допустит над собой бесчестье?
Мне советовали приближенные напасть на султана Селима ночью, но это было неприемлемо для моего достоинства.
Шут — дар. Король — судьба.
Любовь - сила, уравнивающая людей, даже всемогущего шаха, обладающего правом «на сто всевозможных велений» обращает в слугу у порога возлюбленной.
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
Невелика честь быть императором.
Мою Бахрузу взяли в плен, и потом, несмотря на все мои просьбы, Селим так и не вернул ее - отдал невольницей какому-то придворному поэту. Это было для меня хуже смерти.
Судьба не шлёт нам вестников — для этого она достаточно мудра или достаточно жестока. («Портрет Дориана Грея»)
До тех пор, пока люди будут преклоняться перед Цезарями и Наполеонами, Цезари и Наполеоны будут приходить к власти и приносить людям несчастья.
Да, мы позволим России быть державой, но империей будет только одна страна — США.
В царстве лжи мужчины — простолюдины, женщины — аристократия.
Самый тяжелый мой грех - то, что я разрешил остаться в Чалдыране Бахрузе-ханым и матери моего наследника Тахмаса Мирзы Таджлы-бейим. Обе они сражались в мужском одеянии. Обеих их, оказывается, позвали битвы во имя славы Родины.
Случай — это единственный законный царь вселенной.
В то время как я к войне совершенно не был готов, те, кто окружали меня, старались стравить меня с соседями, особенно с султаном Селимом; направляли ему от моего имени оскорбительные письма и «подарки».
Молчание народов — урок королям.
Я так люблю Францию, что предпочел бы иметь в ней шесть государей вместо одного.
Возраст — это тиран, который повелевает.
Мы не привыкли искать высшего нашего удовлетворения в душе и ждать от нее главной помощи, несмотря на то, что именно она — единственная и полновластная госпожа и нашего состояния, и нашего поведения.
…чем больше я наблюдаю дарования этого монарха, тем более сему удивляюсь.
Счастье семьи опирается на благоразумие хотя бы одного из супругов.
Каков супруг, во многом зависит от супруги.
Земное счастье так неверно!И завтра прахом станет тот,Кто королевских ждал щедротИ пресмыкался лицемерно.
Государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки, ибо война есть единственная обязанность, которую правитель не может возложить на другого.
Если бы к моим ногам положили короны всех королевств мира взамен моих книг и моей любви к чтению, я отверг бы их все.
Пусть-же все знают, что я, посвящая все силы благу народному, буду охранять начала самодержавия так же твёрдо и неуклонно, как охранял его мой покойный незабвенный родитель.
...Старый вопрос «Кто будет правителем?» должен быть заменен более реальным вопросом: «Каким образом мы можем укротить его?»
Слава и честь — близнецы, но такие же, как Диоскуры, из которых Поллукс был бессмертен, а Кастор — смертен: слава есть сестра бессмертной чести.
Обида имеет больше власти над женщиной, чем любовь, особенно если у этой женщины благородное и гордое сердце.
Я король ящериц, я способен на всё.
Он сказал, что не позволит своей дочери выйти замуж за человека, который считает, что его дед был обезьяной. Но мне кажется, по здравом размышлении он примет в расчёт, что в моём случае обезьяна была титулованной.
Не подобает мужам благородным браниться, как простолюдинам.