Цитаты со словом «подсудимый»
Увы, но суд истории чаще всего начинается после смерти
подсудимых.
Похожие цитаты:
Судья, вынесший обвиняемому приговор в припадке гнева, сам заслуживает смертного приговора.
Не следует устраивать волокит с судебными разбирательствами. Это революция, доказательства тут вторичны. Мы должны действовать по убеждению. Они все — банда преступников и убийц.
Что будет после Страшного Суда? Как обычно — реабилитация!
Юридическое убийство (Судебное убийство).
Напишите о карманнике, судившемся тридцать раз, что он известный карманник-рецидивист — и он подаст на вас в суд за оскорбление личности, причем вы проиграете это дело.
Полевой суд, пулевой суд — а суда всё не видно!
Заставьте самого беспристрастного судью разбирать своё собственное дело, и посмотрите, как он начнёт толковать законы!
Факт, что игрок находился в цейтноте, по моему, столь же малоизвинителен, как, к примеру, заявление преступника, что во время совершения преступления он был пьян.
Большое число соучастников не оправдывает преступления.
Возможно, вы с бо́льшим страхом произносите приговор, чем я выслушиваю его.
Правосудие есть основание всех общественных добродетелей.
Наша совесть — судья непогрешимый, пока мы не убили её.
Не подлежит сомнению, что упрек оскорбителен лишь постольку, поскольку он справедлив: малейший попавший в цель намек оскорбляет гораздо сильнее, чем самое тяжкое обвинение, раз оно не имеет оснований.
Чрезмерно строгий судья часто осуждает того, кого сам закон оправдал бы, если бы он мог объясняться.
Кто сознает свою невиновность, тот неохотно унижается до оправданий.
Пусть всякий, кто сможет, остерегается попасть в руки судьи, когда этот судья — победоносный и вооруженный до зубов враг.
От лжесвидетельства к беллетристике — один шаг.
Нас всегда обвиняли в терроризме. Это ходячее обвинение, которое не сходит со страниц печати. Это обвинение в том, что мы ввели терроризм в принцип. Мы отвечаем на это: «Вы сами не верите в такую клевету».
Страдания правого — приговор неправому.
Справедливость умеренного судьи свидетельствует лишь о его любви к своему высокому положению.
Правосудие — право наиболее слабого.
Человек тщеславный и слабый в каждом видит судью; гордый и сильный не знает никакого судьи, кроме себя самого.
Наказание — это не только право, но и обязанность в тех случаях, когда наказание необходимо.
Собственное сознание своей правоты важнее для человека, чем двое свидетелей его невинности.
Наилучшим способом воспрепятствовать преступлениям было бы убедить всех, что преступление — это не более чем выражение малодушия.
Он переходит от предположения к предположению, и в заключение утвердительно доказывает, что обезьяна совершила преступление.
«…полиция может мгновенно превратить свидетеля в соучастника», — роман «Дождь»
Я отрицаю сколько-нибудь существенное устрашающее действие смертной казни на потенциальных преступников. Я уверен в обратном — жестокость порождает жестокость.
Лучше освободить некоторое число людей в чем-то виновных, чем держать в заключении и истязать тысячи невинных.
Политик напоминает мне человека, который убил отца и мать, а затем, когда ему выносят приговор, просит его пощадить на том основании, что он — сирота.
Подлинно справедлив тот, кто чувствует себя наполовину виновным в чужих поступках.
Насколько справедливее кажется адвокату дело, за которое ему щедро заплатили.
Никакая страсть не перекричит во мне справедливости. Делать другому боль, нет, тысячу раз, лучше терпеть самой. Я не победитель. Я сама у себя под судом, мой суд строже вашего, я себя не люблю, не щажу.
От правосудия зависит общественный порядок. Поэтому по праву место судей — в первом ряду общественной иерархии. Поэтому никакие почести и знаки уважения не могут считаться для них чрезмерными.
Это — ложь, что я заставлял людей голодать. Ложь, ложь, обращенная на меня. Это показывает, как мало здесь патриотизма, как много совершено измен. (На суде)
Послушание несправедливым приказам есть преступление.
Преступления властителей нельзя вменять в вину тем, над кем они властвуют; правительства подчас бывают бандитами, народы же никогда.
Женщины вообще не могут быть совершенно правдивыми. Они всем решительно лгут: судьям, своим любовникам, своим горничным и самим себе.
Мнения женщины суть следствия ее чувств.
Самое невинное занятие люди могут сделать преступлением.
Судьи в теннисе сидят высоко, чтобы в случае чего их нельзя было достать.
В вопросах вкуса не может быть доказательств.
У каждого человека есть желания, которые он не сообщает другим, и желания, в которых он не сознаётся даже себе самому.