Цитаты со словом «пересыльный»
Похожие цитаты:
Солдат, который не сидел в тюрьме, — не солдат.
Этапы большого пути лучше всего известны конвоирам.
В конечном счёте солдатский ранец не тяжелее, чем цепи военнопленного.
Если меня посадят в тюрьму, по крайней мере, не надо будет раздавать автографы.
Мир — чудесная тюрьма, но разного режима.
Я чувствую себя в неоплатном долгу перед смелыми и нравственными людьми, которые являются узниками тюрем, лагерей и психиатрических больниц за свою борьбу в защиту прав человека.
Я умру, если так решила моя партия. (Последние слова Моро перед казнью «Красными бригадами»)
Мы отберем у евреев городское имущество, как раньше отобрали у них сельское!
Лучше освободить некоторое число людей в чем-то виновных, чем держать в заключении и истязать тысячи невинных.
Что будет после Страшного Суда? Как обычно — реабилитация!
Писателю необходима такая же отвага, как солдату: первый должен так же мало думать о критиках, как второй — о госпитале.
Жизнь — карантин у входа в рай.
Число «13» несчастливое. Поэтому, если вам дали тринадцатую каюту на теплоходе или тринадцатое место в вагоне, ведите себя так, чтобы о вас потом все вспоминали с содроганием.
Отныне ни один румынский гражданин, будь то еврей или немец, не получит визу, если предварительно не согласится работать на нашу разведку.
Игра в воротах подобна расстрелу.
Суда не предназначены для путешествия господ офицеров с образовательной целью. Они назначены для боя. Им принадлежит личный состав, каждому свой, а не наоборот.
Брак без любви - это пожизненная каторга.
Ощущение жизни на оккупированной территории не покидало меня с юности (газета «Завтра», № 8 2008)
Человек — это приговорённый к смерти, казнь которого откладывается.
Отныне мой собственный дом из-за тебя стал мне чужим, и я охотно разрушил бы его стены, если бы снаружи меня не ждала бы та же самая тюрьма.
Я общалась с людьми, которые покинули Россию или сбежали из нее позже меня, и знаю, что время, которое я застала – 1926 год – было лучшим послереволюционным временем.
Солдаты — цифры, которыми разрешаются политические задачи.
Моя родина — там, где есть свобода.
Армия принципов прорвется там, где не прорвется армия солдат.
Дальше фронта не пошлют. Меньше взвода не дадут.
И у Эйнштейна были начальники, и у Фарадея, и у Попова… Но о них почему-то никто не помнит. Это есть нарушение субординации!
Мы торопились, чтобы ещё днём приехать в город, и через деревни Берёзовку и Лодейку вечером около пяти часов счастливо прибыли в Красноярск. Служивые живут здесь очень хорошо и большей частью зажиточно.
Правительственные учреждения — как они могут быть проводниками права, сами будучи бесправными?
О Родине: «Только здесь я личность… только здесь я поистине живу», — рассказ «Три дня холостяка или „Заплатите штраф!“»
Первые двадцать пять километров мы проехали быстро, потом часто останавливали встречные машины — спрашивали, из какой они части, где их штаб. На первый вопрос отвечали определенно, на второй еще определеннее — «не знаем».