Цитаты со словом «педантство»
Похожие цитаты:
В дурно воспитанном человеке смелость принимает вид грубости; учёность становится в нем педантизмом; остроумие — шутовством, простота — неотёсанностью, добродушие — льстивостью.
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
Характер, который в житейском обиходе обыкновенно называется приятным, составляется из вежливости и фальши.
Мораль — это важничанье человека перед природой.
Невежество бывает двоякого рода: одно — безграмотное, предшествует знанию, другое — чванное, следует за ним.
Скромность порой проистекает из преувеличенной гордости.
Учёная литература спасает людей от невежества, а изящная — от грубости и пошлости.
Благоразумию также свойственны крайности, и оно не меньше нуждается в мере, чем легкомыслие.
Умеренность в проявлении нрава — всегда добродетель.
Многогранность, неистощимость на выдумку, логичность и склонность к юмору, а также истинное мифотворчество превратили Роджера Желязны не просто в писателя-фантаста, а в Писателя с большой буквы.
Философия нисколько не ополчается против страстей естественных, лишь бы они знали меру, и она проповедует умеренность в них, а не бегство от них.
Умеренность — роковое свойство. Только крайность ведёт к успеху.
Уживчивость, терпимость, человечность — эти основные добродетели всякой моральной системы совершенно несовместимы с религиозными предрассудками.
Величайшее невежество состоит в том, чтобы отвергать предмет, о котором вы ничего не знаете.
Законную степень народной гордости, составляющую принадлежность любви к отечеству, должно глубоко отличать от кичливого самообожания.
Напускная важность — особая манера себя вести, придуманная для пользы тех, кому приходится скрывать недостаток ума.
Многословие обычно порождает скуку.
Добродетель находит более поклонников, чем подражателей.
Сомнение есть такая же основная добродетель философии, как вера есть богословская добродетель.
Многоречие свойственно человеческому скудоумию.
Величайшая ошибка, которую обыкновенно делают в воспитании — не приучают юношество к самостоятельному размышлению.
Корысть заставляет поддерживать величайшие нелепости.
Полное невежество лучше худо усвоенной учёности.
Главное и величайшее невежество состоит в незнании самих себя.
Суеверие опасно, допускать его существование — в этом даже есть известная трусость. Относиться к нему терпимо — не значит ли это навсегда примириться с невежеством, возродить мрак средневековья? Суеверие ослабляет, оглупляет.
Часто неясность происходит столько же от многословия, сколько и от излишней краткости.
Благоприличие — наименее важный долг, а соблюдается строже всех других.
Чрезмерная краткость речи иной раз превращает её в загадку.
Простота, правда и естественность — вот три великих принципа прекрасного во всех произведениях искусства.
Единственно подлинные мысли — мысли утопающего. Всё прочее — риторика, поза, внутреннее фиглярство.
Величайший враг знания — не заблуждение, а косность.
Пороки заимствованные — самые неприятные из всех и самые непростительные.
Серьёзность — это ремесло. Легкомыслие — искусство.
Не удивительно ли, что публику, когда она хвалит нас, всегда считают компетентным судьей, но как только она нас порицает, признают неспособной говорить о произведениях ума.
Выказывать свой ум и разум — это значит косвенным образом подчеркивать неспособность и тупоумие других.
Вежливость и хорошие манеры совершенно необходимы для того, чтобы украсить любые другие достоинства и таланты. Без них ученый обращается в педанта, философ — в циника, военный — в грубого скота.
Предрассудки, которые принято именовать «политической философией», полезны, но при условии, что их не будут называть «философией».
Излишняя самонадеянность не признак интеллекта, а прямое следствие незрелости характера.
Сочинители афоризмов, в большинстве своем, красоту мысли ставят выше точности и справедливости.
Естественность — всего лишь поза, и к тому же самая раздражающая из всех, которые мне известны.
Но, конечно, мы не вправе скрывать от себя, что у вдохновенных переводов всегда есть опасность при малейшем ослаблении дисциплины перейти в какой-то фейерверк отсебятин и ляпсусов.
Пусть порицают тебя за молчание — не бранили бы только за говорливость.
При всеобъемлющем уме, Румянцев отличался цельностью характера, с которой сочеталась редкая гуманность.
Все наши сетования по поводу того, чего мы лишены, проистекают от недостатка благодарности за то, что мы имеем.
Добродетель состоит не в отсутствии страстей, а в управлении ими.
Гнуснейшая привычка карликовых умов — приписывать свое духовное убожество другим.
У него была латинская ясность и четкость мысли, не было никакой расплывчатости и безгранности. В мышлении своем он был физиолог и патолог. И это — черта, чуждая русским и не любимая ими.
Остерегайтесь оригинальности; в женской моде оригинальность может привести к маскараду.
Умеренность того, кому благоприятствует судьба, — это обычно или боязнь быть осмеянным за чванство, или страх перед потерей приобретённого.