Цитаты со словом «отселить»
Похожие цитаты:
Жил долго. Одной посуды пересдавал — страшное дело. Если бы всю сразу, то хватило бы на машину и дачу. Но поскольку сдавал малыми порциями. то всякий раз едва хватало на опохмелку.
Жить надо так, чтобы не бояться продать своего попугая самой большой сплетнице города.
Она выросла в нормальной семье, хотя так я называю любую семью, которая не похожа на нашу чокнутую семейку.
Если не в деньгах счастье, то отдайте их соседу.
Я уверен, что в какой-то момент мне придется остепениться, купить дом в какой-нибудь восточноевропейской деревне и кормить цыплят до конца своей жизни.
Немцы живут, чтобы работать, в то время как все остальные народы работают, чтобы жить.
Жизнь — это больница, где каждый пациент мечтает перебраться на другую кровать.
Мы торопились, чтобы ещё днём приехать в город, и через деревни Берёзовку и Лодейку вечером около пяти часов счастливо прибыли в Красноярск. Служивые живут здесь очень хорошо и большей частью зажиточно.
Кто не жил в XVIII веке — тот вообще не жил.
У меня был сосед, который в течение двух недель думал,что я сын Тома Круза, пока моя сводная сестра не выдала меня.
Добродетель не останется в одиночестве. У нее обязательно найдутся соседи. Надо только помнить, что чаще это будут злые соседи.
Тот дом хорош, где хороши обитатели.
Есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть. Чем больше еды, тем больше болезней.
Семейным гнёздышком нам служила комната в квартире бабушки с дедушкой. Моей первой колыбелью стала корзинка для белья. К счастью, тот период мне плохо запомнился.
Мы отберем у евреев городское имущество, как раньше отобрали у них сельское!
— В моей семье никто не жил так долго я в ней единственный долгожитель большое исключение.
У меня есть все необходимое — есть дача на Николиной горе, есть квартира в Москве, автомобиль и компьютер. Больше ничего не нужно, кроме идей.
Два хозяина в одном дому быть не могут.
Народ, не желающий кормить свою армию, вскоре будет вынужден кормить чужую.
Я ни разу в жизни не делала аборт. Хотя, я не считаю, что аборт это грех. Но, извини, когда детей нечем кормить и при этом рожать второго али третьего только из-за того, что муж собирается уйти – себе дороже.
О Родине: «Только здесь я личность… только здесь я поистине живу», — рассказ «Три дня холостяка или „Заплатите штраф!“»
Просто жить, пока не умрёшь, — уже тяжёлая работа.
Стоило ли объявлять войну дворцам ради того, чтобы застроить мир хижинами?
Все люди хотят жить долго, но никто не хочет быть старым.
Если у родителей его жены был как бы загородный дом, то у его отца была как бы машина. Таким образом наступало как бы равновесие.
Голливуд никогда не принимал меня, я просто живу там, вот и всё.
Я уехал из Советского Союза в 1925 году. У меня возникли проблемы с властями, и я вынужден был уехать, чтобы продолжать работу.
Давно уже не был он на своей родине; уж год, как мать его уехала из города. Он приехал вечером. Зачем описывать радость матери и сына после годовой разлуки? Есть минуты, есть сцены, которые даже оскорбляют чувство в описании.
Мы водили вместе, вдвоем — страстные бесстрашные колонны пацанвы по улицам самых разных городов нашей замороченной державы, до тех пор пока власть не окрестила всех нас разом мразью и падалью, которой нет и не может быть места здесь.
Каждый верит, что живёт в доме и в городе, но, даже если я и говорю с моими братьями, даже если я их вижу, слышу, касаюсь, - я прекрасно знаю, что и город, и дом - всего лишь иллюзии, как и мои братья.
Теперь я знаю, что за деньги в Бразилии можно купить все, что угодно. Даже саму Бразилию, или весь континент. Со своими деньгами я вполне бы мог стать там президентом.
Если все жители Голливуда, которые делали себе пластические операции, покинут город, то там никого не останется.
Нам говорят: надо жить. А зачем, объяснил бы кто.
Отныне мой собственный дом из-за тебя стал мне чужим, и я охотно разрушил бы его стены, если бы снаружи меня не ждала бы та же самая тюрьма.
Есть жёны: свирепеют без причины,Не мил становится семейный им уют,Когда к ним посторонние мужчиныВ общественных местах не пристают.
Прошёлся по кладбищу Монпарнас. Все — молодые и старые — строили планы на будущее. Больше не строят.
Мы должны жить с этой стеной. (О Берлинской стене)