Цитаты со словом «отмель»
Похожие цитаты:
Море не отталкивает от себя ни одной реки.
Даже замки из песка падают в море, в конечном счете.
«Море лесов» — это не плохо, только немного обидно за лес: море морем, а лес сам по себе не хуже, по мне, так и лучше моря.
— Тель-авивского пляжа у нас (на Венере) нет. Песчаные бури у нас есть.
Чем больше рек пересёк, тем больше о реках знаешь — то есть, если пережил и быстрины, и пороги. А это иногда может оказаться довольно круто.
я был как корабль без якоря, уносимый куда-то штормом во тьму. Постоянно искал тихую гавань, а вместо этого снова и снова нёсся навстречу новым неожиданностям.
Мы живём на тихом островке невежества посреди темного моря бесконечности, и нам вовсе не следует плавать на далекие расстояния.
Высоко вверху большие лампы боролись с мраком, нависавшим, словно брюхо дохлого кита, дрейфующего в глубинах океана.
Не плыви по течению. Не плыви против течения. Плыви туда, куда тебе нужно.
Скептицизм - бесплодный берег без гавани и маяков.
У меня был дом у моря. Но, для того чтобы попасть на пляж, нужно было пройти через бар. Поэтому я так и не увидел само море.
Лига наций похожа на спасательный пояс, нарисованный на прибрежной скале.
Наши жизни подобны островам в океане или деревьям в лесу, чьи корни переплетены в подземной глубине.
Все привычки копятся постепенно и незаметно, как ручьи образуют реки, а реки изливаются в море.
Живя в болоте, ты не рискуешь, что тебя захлестнет волна.
Это просто профессия. Трава растёт, птицы летают, волны омывают песок, я бью людей.
Продвигаясь вслед за отступающим ледником, мезолитические племена уже в VIII—VI тыс. до н. э. достигли берегов Финляндии (С.178)
О том, что такое плавание, скажет нам только прыжок в реку.
Когда умру, схороните меня с гитарой в речном песке.
Мы не только превратим Петербург в жалкие развалины, но сожжём и верфи Архангельска, наши эскадры настигнут русские корабли даже в укрытиях Севастополя! И пусть русские плавают потом на плотах, как первобытные дикари.
Наука — океан, открытый как для ладьи, так и для фрегата. Один перевозит по нему слитки золота, другой ловит в нём сельдей.
Для меня море – не просто «водный путь», а близкий друг и товарищ.
Для мореплавателя земля гораздо опаснее океана.
Юность? Вздымающаяся волна. Позади — ветер, впереди — скалы.
Теперь я проклят, родина внушает мне отвращение. Лучше всего пьяный сон, на прибрежном песке.
Дагестанцы, берегите эти бесплодные, голые скалы, кроме них у вас ничего нет!
Моя любовь к Спасителю дает мне якорь куда более надежный, чем любой из якорей нашего судна.
Во время революционных бурь люди, едва годные для того, чтобы грести веслом, овладевают рулем.
Человечность, точно поток чистой и благородной воды, оплодотворяет низины; он держится на известном уровне, оставляя сухими бесплодные скалы, вредящие полям своей тенью или грозными обвалами.
Художник всегда немного похож на матроса с корабля Колумба; он видит далекий берег и кричит: «Земля! Земля!» Этот матрос явно не предполагал, что сотворил Америку, но он был первый, кто увидел новую действительность.
Призвание есть течение, которому полезно учинить препятствие в его истоке для того, чтобы увидеть, река ли это или только ручеек.
Свечение моря - предвестник шторма.
Брак подобен долгому морскому путешествию, где очень скоро штили надоедают, а бури опасны: где редко увидишь что-нибудь новое — всё море да море; всё муж, да муж, ежедневно, ежечасно, до пересыщения.
Восточнославянские племена продвигались на восток и на север прежде всего по крупным речным путям (С.25)
В шторм добирайся до любого порта.
Некоторые дни в человеческой жизни можно сравнить со скалами: карабкаешься по ним с неимоверным трудом, не видя конца и края пути. Другие же дни – словно равнины: движешься по ним легко, скоро и беспрепятственно.
Резко выраженные долихокранные формы локализуются в северной части обитания славянских племен, близ Балтийского моря, в Поволжье и в верховьях Днепра, Волги и Оки (С.156)
Некоторые должности похожи на крутые скалы: на них могут взобраться лишь орлы и пресмыкающиеся.
Реальность — это верхушка айсберга иррациональности, на который мы умудрились вскарабкаться на несколько мгновений, чтобы отдышаться, перед тем, как снова соскользнуть в море нереального.
В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть её сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по её каменистым тропам.
В вопросах стиля плыви по течению; в вопросах принципа стой твёрдо, как скала.
Самый малый пригорок заслоняет нам самую высокую гору.