Цитаты со словом «осрамлённый»
Похожие цитаты:
Мой отец был государственным мужем. Я — всего лишь женщина-политик. Мой отец был святым. Я — нет.
Солдатом надо быть во имя отчизны или из любви к делу, за которое идешь в бой. Без цели служить сегодня здесь, а завтра там — значит быть подручным мясника, не более.
Что касается Страшного суда, думаю, Господь Бог будет не в состоянии судить грешников, потому что знает их чересчур хорошо.
Если б мы знали всё, что о нас будут говорить, когда нас не будет, нас бы уже давно не было.
Дай мне свой терновый венец, Христос, чтобы я истек кровью; дай мне свой крест, 100 крестов, и я буду нести их для тебя; но подари мне жизнь, потому что мне до сих пор есть, что делать для моего народа и моей страны!
Быть христианином не значит быть религиозным на тот или иной манер («Письма другу», июль 1944)
…Легко быть святым, когда не хочешь быть человечным.
Быть или не быть — вот в чем вопрос.
Давно уже не был он на своей родине; уж год, как мать его уехала из города. Он приехал вечером. Зачем описывать радость матери и сына после годовой разлуки? Есть минуты, есть сцены, которые даже оскорбляют чувство в описании.
В океане нет места смерти — там всегда будет царить жизнь.
Основная задача всех церквей была одна и та же: внушать бедным холопам, что для них — нет счастья на земле, оно уготовано для них на небесах, и что каторжный труд на чужого дядю — дело богоугодное.
Если все время будешь говорить один — всегда будешь прав.
Я часто думала, что быть любимой — значит быть желанной. Теперь я думаю, что быть любимой — значит повергнуть другого в прах, иметь над ним полную власть.
Первой заповедью веры наших отцов, нашим высшим благом всегда была свобода. Первым вашим пожеланием должна быть свобода, последним — ненависть к неверным.
Если бы человек хотел быть только счастливым, то это было бы легко, но всякий хочет быть счастливее других, а это почти всегда очень трудно, ибо мы обыкновенно считаем других счастливее, чем они есть на самом деле.
Дети должны, пока они остаются детьми, быть руководимы родительской властью, но в то же время должны быть готовы к тому, чтобы не всегда оставаться детьми.
Есть люди, жаждущие бессмертия, но не знающие, что будут делать, если в воскресенье пойдёт дождь.
Живите, пока вам не будет сто лет, и, может, последний голос, который вы услышите, будет моим.
В конце времени будет только два класса людей: те, которые однажды сказали Богу: «Да будет Твоя воля» и те, которым скажет Бог: «Да будет по вашей воле»
Пусть-же все знают, что я, посвящая все силы благу народному, буду охранять начала самодержавия так же твёрдо и неуклонно, как охранял его мой покойный незабвенный родитель.
… страна, где Божий человек помогает государю, никогда не погибнет. Это верно.
— А всё-таки быть царём так же плохо, как и не быть царём!
Детям, особенно девочкам, надо всегда говорить, что они красивые и что все их любят. Если у меня будет дочка, я всегда буду говорить ей, что она красивая, буду расчёсывать ей волосы и не буду оставлять ее одну ни на минуту.
Человек не будет свободен до тех пор, пока последний король не будет повешен на кишках последнего священника.
Я три раза была замужем, и я всегда была счастлива. Несчастливы были мои мужья, потому что я приносила их в жертву сцене.
Мы знаем, кто мы есть, но не знаем, кем мы можем быть.
Если у ваших родителей не было детей, у вас их тоже не будет.
Не homo religiosus, а человек, просто человек—вот что такое христианин, как Иисус был человеком в отличие, скажем, от Иоанна Предтечи («Письма другу», июль 1944)
«Граждане, всё шире приобщающиеся к благам Сети, больше не желают соглашаться с тем, что государственная машина непременно должна быть неповоротливой и неисповедимой в путях своих»
В последние несколько лет я вступил в такие близкие отношения с этим лучшим другом человечества, что теперь смерть не только не является для меня чем-то страшным, а наоборот, очень утешительным.
Мы не можем быть уверены в том, что нам есть ради чего жить, пока мы не будем готовы отдать за это свою жизнь.
Мораль — есть учение не о том, как мы должны сделать себя счастливыми, а о том, как мы должны стать достойными счастья.
Помните, что Церковь не есть собрание праведных людей только, но духовная врачебница, в которой есть вместе со здоровыми и больные, и выздоравливающие. И здоровые должны по братской любви носить немощи немощных.
Будь красивой, если можешь, будь скромной, если хочешь, но говорить о тебе должны хорошо.
Закон должен быть похож на смерть, которая не щадит никого.
Хочешь быть счастливым всю жизнь — будь честным человеком.
На днях Тихонов мне сказал, что волна арестов — это временное явление. Религии никто не уничтожит, поэтому отказываться от сана не советую, так как скоро настанет время, когда все возвратится к старому.
Правительство должно быть таким, чтобы люди могли не бояться друг друга.
Если хочешь стать спасителем народа,не кричи, что ты безгрешен от природы, — можешь стать ты проповедником всегда,но безгрешным ты не будешь никогда.
Может быть, самая большая революция 20-го века – это было освобождение женщин, это все изменило. До этого был мир мужчин, жестоких мужчин. А сейчас мы видим мир, состоящий из двух частей.
Проповедью должны быть наши жизни, а не наши слова.
Мы приступаем к делу важному и решительному. Как христиане, как русские люди помолимся Господу Богу о помощи и примиримся друг с другом. Это будет хорошо, это по-русски, это необходимо.