Цитаты со словом «неподчинение»
Похожие цитаты:
Послушание несправедливым приказам есть преступление.
Веления разума гораздо более властны, чем приказания любого повелителя: неповиновение последнему делает человека несчастным, неповиновение же первому — глупцом.
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
Наказание должно назначаться только в том случае, если действительно нарушаются интересы коллектива и если нарушитель открыто и сознательно идёт на это нарушение, пренебрегая требованиями коллектива.
Наказание — это не только право, но и обязанность в тех случаях, когда наказание необходимо.
Свободный человек склонен не к бунту, а к подчинению.
Наказания, назначаемые в припадке гнева, не достигают цели. Дети смотрят на них в этом случае как на последствия, а на самих себя — как на жертвы раздражения того, кто наказывает.
В управлении не должно быть полуответственности: она с неизбежностью ведёт к утайке растрат и неисполнению законов.
Приказ — следствие не личного авторитета, а безличной нормы.
Людям свойственно с неохотой подчиняться тем, кого они считают незаслуженно поставленными начальниками над собой.
И у Эйнштейна были начальники, и у Фарадея, и у Попова… Но о них почему-то никто не помнит. Это есть нарушение субординации!
Угрозам подчиняются только трусы. И сдаются трусы. Такие, как вы… (Ответ Сальвадора Альенде на ультиматум генерала Пиночета)
Если вы будете отлынивать от суровой работы, не подчиняться распоряжениям — я вас упрекну; если это будет тщетным — я стану вас сечь. А если и это не поможет, я в конце концов вас расстреляю — и освобожу от вас… землю божью.
Временно советую назначать своих начальников и расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты.
Для лиц, стоящих у власти, нет греха большего, чем малодушное уклонение от ответственности.
Права не утверждаются бунтом.
Только закон вправе требовать слепого повиновения.
Трус, знающий, что в случае дезертирства его ждет смерть, пойдёт на риск в бою.
Нет между людьми закона более нравственного, чем закон власти и подчинения.
Бесплодность полицейских мер обнаруживала всегдашний прием плохих правительств — пресекая следствия зла, усиливать его причины.
Не подлежит сомнению, что упрек оскорбителен лишь постольку, поскольку он справедлив: малейший попавший в цель намек оскорбляет гораздо сильнее, чем самое тяжкое обвинение, раз оно не имеет оснований.
Сейчас принято открыто говорить обо всех формах секса, кроме одной-единственной. Некрофилия встречает нетерпимость со стороны правительств и неодобрение у бунтующей молодежи.
Игра в воротах подобна расстрелу.
Если вам нужен ярлык, я философский анархист. Я анархист и хочу избежать и обращения в суд или к иным властям, и преследования с их стороны.
Сугубо избирателен террор,Который лютый деспот учиняет:Заносится над головой топорТех, кто её пред властью не склоняет.
Угроза сильнее её исполнения.
Угроза сильнее её исполнения.
Закон не может быть законом, если над ним нет силы, могущей принудить.
Вводить законы, противоречащие законам природы, — значит порождать преступления, чтобы потом их наказывать.
От правосудия зависит общественный порядок. Поэтому по праву место судей — в первом ряду общественной иерархии. Поэтому никакие почести и знаки уважения не могут считаться для них чрезмерными.
Республика позволяет солдатам быть гражданами, деспотизм делает из них палачей.
Я отрицаю сколько-нибудь существенное устрашающее действие смертной казни на потенциальных преступников. Я уверен в обратном — жестокость порождает жестокость.
…епископа Амвросия обвиняли в мнимом укрывательстве бывших офицеров царской армии через рукоположение их в сан священника.
Преступления властителей нельзя вменять в вину тем, над кем они властвуют; правительства подчас бывают бандитами, народы же никогда.
Чрезмерно строгий судья часто осуждает того, кого сам закон оправдал бы, если бы он мог объясняться.
Есть люди, которые всегда идут в первых рядах; в случае успеха они объявляют себя вождями, в случае поражения — говорят, что их гнали вперед как заложников.
Не следует устраивать волокит с судебными разбирательствами. Это революция, доказательства тут вторичны. Мы должны действовать по убеждению. Они все — банда преступников и убийц.
На все обвинения в гражданской войне мы говорим: да, мы открыто провозгласили то, чего ни одно правительство провозгласить не могло. Первое правительство в мире, которое может о гражданской войне говорить открыто.
Не терпеть нужды и не иметь излишка, не командовать другими и не быть в подчинении — вот моя цель.
Священная обязанность членов правительства — обращаться к народу и слышать их голос, который дороже их личных интересов и прав.
Никто не может менять устройство государства. Это невозможно. Узурпаторы были строго наказаны в течение прошедших веков румынской истории. Никто не имеет права низложить Великое Национальное Собрание.
О воле народа обычно говорят те, кто ему приказывает.