Цитаты со словом «нежность»

Нежность — лучшее доказательство любви, чем самые страстные клятвы.

В отношениях между людьми нежность и ложь стоят тысячи правд.

Здесь у вас один молодой петушок в моем присутствии все время твердит про себя какие-то математические формулы. И что же? Я не понимаю ни одной формулы, но зато ясно чувствую, что он до смерти боится, как бы я не угадал его нежности в отношении одной молодой особы…(Полдень XXII век)

Изучай с юных лет пределы и свойства человеческого голоса в его четырех видах; особенно прислушивайся к голосам в хоре; выясни, в каких регистрах они обладают наибольшей силой, в каких им доступны выражения мягкости и нежности.

В жизни, как и везде, простота — самая труднодостижимая вещь.Я живу, чтобы расширять свои горизонты и наслаждаться. Но удовольствие — это то, к чему надо относиться серьезно. Подобно хоккею. Приходится страдать, узнавая, как преодолеть ваши страхи, прежде чем вы сможете оценить это. Это такое же безумие, как прыжок из самолета.Когда вы тратите по 18 часов на съемки и отдаетесь этому целиком, то добираетесь домой полностью опустошенным, с огромной, ненасытной потребностью в нежности. (1993)

…Мелодией, музыкой стремятся стать все искусства (даже архитектура…), потому что Музыка — это абсолютная эмоция плюс абсолютный порядок. Ее сочетание (как и нежности и силы) порождает ту травяно-космическую энергию, которая, словно пуповина, кажется, соединяет нас с Творцом, с крылатым корнем.

В Скрябине была необыкновенно повышенная, интенсивная духовная жизнь, которая неизбежно сообщалась каждому, кто близко стоял к нему. В нём была какая-то окрылённость, огромная вера в достижение цели, в победу, любовь к жизни и вера в её прекрасный смысл, поэтому атмосфера, которая создавалась в общении с ним, была какой-то особенно радостной. Кроме того, он был так человечески прост, ласков, экспансивен, полон оживленья, часто шаловлив и весел. Он был так щедр, никогда не скупился играть вам часа два подряд, если вы жаждали слышать его музыку, рассказывать свои мысли, если вы хотели понять что-нибудь, что вам было неясно. Кроме того, благодаря его экспансивности и сообщительности, вы непременно посвящались во все самые интимные и мельчайшие подробности его жизни, во все качества и недостатки его, он становился для вас живым, близким и дорогим человеком, которого вы начинали горячо любить. Это создавало особенную теплоту кругом него. Самая внешность его была очень изящна и привлекательна и приобрела с годами отпечаток какой-то особой, изысканной тонкости. Особенно запечетлевались его глаза: большею частью с приподнятыми бровями, какие-то опьянённые той внутренней, интенсивной игрой творческой фантазии, которая была ему так свойственна, иногда отсутствующие, как бы ушедшие в себя, а иногда вдруг ужасно оживлённые, бедовые, даже шаловливые, и добрые. Также походка его была очень характерна: воздушная, стремительная, почти летящая вперёд, и манера держать голову вверх слегка закинутой назад. Всё тело его казалось таким лёгким, почти невесомым. Очень симпатичны были вихры на макушке, которые никогда не слушались и иногда торчали в разные стороны, на что Александр Николаевич часто и не на шутку сердился. Вообще в его образе ярко сплетались две противоположных черты: с одной стороны, напряжённая одержимость одной идеей, причём эта идея имела грандиозный, мировой размах, с другой — в жизни он был почти ребёнком. Особенным же и лучшим, что было в нём, была, конечно, его музыка и его игра. Его игра была совершенно волшебная, ни с кем не сравнимая. Сколько красоты, нежности и певучести было в звуке, какое pianissimo, какая тонкость нюансов, какая нездешняя лёгкость, как будто он отрывался иногда от земли и улетал в другие сферы «к далёкой звезде» (как он сам раз сказал про полёт в 4-й сонате). Также его фразировка имела очень своеобразный характер, несколько нервно-повышенный, слегка капризный и порывистый. Конечно, я говорю об игре в интимной обстановке, тут он как бы творил свои вещи! Наоборот, эстрада и большой зал парализовали его.

Странный парадокс заключается в том, что чувственный мир, окружающий мужчину, состоит из мягкости, нежности, приветливости, — словом, он живет в женском мире, тогда как женщина бьется в суровом и жестком мире мужчины.

Толика жалости есть в любой форме привязанности: и в любви, и даже в дружбе, — исключая, впрочем, восхищение.

Радости, за которыми никогда не следует раскаянья, — радости детства и материнской любви.

Любовь не желает быть отблагодарённой и не желает быть порождённой состраданием. Любовь хочет быть любимой, требует ответной любви, а не другого чувства, каким бы благородным оно ни было.

Даже суровость любимой женщины полна бесконечного очарования, которого мы не находим в самые счастливые для нас минуты в других женщинах.

Нет слаще любви, чем любовь двух супругов, чьи сердца бьются как одно. (CL 55)

Дружба между мужчиной и женщиной невозможна. Страсть, вражда, обожание, любовь — только не дружба.

Желание влюбиться - это еще не любовь. Но вот страх влюбиться - это уже любовь.

Женщины всегда постоянее в ненависти, чем в любви.

Больше всего в женщинах ценю застенчивость. Это красиво. Основа женственности не внешность, а повышенное чувство стыда и сочувствие окружающим.

Как ни приятна любовь, все же ее внешние проявления доставляют нам больше радости, чем она сама.

Господь говорит нам: «Мало произносить слова „любовь“, „доброта“, „доброжелательство“. Любовь должна быть действенной, в чем-то проявляться в жизни».

Многие женщины способны полюбить только в случае, если они сами любимы. И наоборот, для того, чтобы влюбиться, им порой достаточно проявления любви. Девушка смотрит на себя глазами мужчины.

Любовь — дитя иллюзии и одновременно мать разочарования.

Встречаются женщины, у которых интимные ласки вызывают всего лишь смех, но это — маленький плюс.

Есть любовь, которая вольно плавает по небу. Эта любовь согревает душу. А есть любовь, которая растворяется в повседневных делах. Эта любовь вносит тепло в семью.

Любовь — это прежде всего ответственность, а потом уже наслаждение, радости. Счастье любви — в большой ответственности за человека.

Самое несносное в любви — это спокойствие. Безоблачное счастье может наскучить, в жизни никак нельзя обойтись без приливов и отливов: с препятствиями и любовь разгорается сильней, и наслаждение ценится больше.

Где, как не в браке, можно наблюдать примеры чистой привязанности, подлинной любви, глубокого доверия, постоянной поддержки, взаимного удовлетворения, разделенной печали, понятых вздохов, пролитых вместе слез?

Красота есть обещание счастья. («О любви»)

Кто любит причинять другому боль, не ведает, сколь много удовлетворения приносит человеку ощущение душевного тепла, переживаемое в тот момент, когда он дарит людям искреннюю радость.

Любовь, ненависть, отчаяние, жалость, негодование, отвращение — что все это значит по сравнению с совокуплением планет?

Не вечная ли это насмешка любви, что женщина не может любить того, кто любит её?

Все удовольствия истекают от любви: что человек любит, он то и чувствует как удовольствие и нисколько не находит его в другом источнике; из этого следует, что какова любовь, таково удовольствие. (HH 396)

Предадимся с доверием и любовью и радостью в волю Божию. А Он и облегчение сотворит и утешит и радостно осенит во время благоугодное.

Как безобразие есть выражение ненависти, так и красота — выражение любви.

Это большое утешение для меня помнить, что Бог, к которому я приблизился в скромной и искренней вере, пострадал и умер для меня, и что он будет смотреть на меня в любви и сострадании.

Никакая земная музыка не может сравниться по сладости своей с биением любящего сердца.

Любовь не может быть в одиночестве, тогда она не любовь, а себялюбие.

…в нем было удивительное сочетание физической слабости и духовной — даже не скажу, силы, но — приветливости, в которой растворялась любая человеческая боль, любая тревога.

Любовь — неистовое влечение к тому, что убегает от нас.

Любовь — это сладкая западня, с которой никто не расстаётся без слёз.

Чем проще памятники, тем больше силы придают они чувству грусти.

Красота ума вызывает удивление, красота души — уважение.

Красота гасит любовь, ибо несогласуемы созерцание и страсть. В красоту влюбляются только нечувствительные к красоте.

Когда сердца полны любви и бьются лишь от встречи до разлуки, достаточно и легкого намека, чтобы понять друг друга.

Когда женщина влюбляется впервые, она любит своего любовника; в дальнейшем она любит уже только любовь.

И вот, что отличает меня от окружающих: во мне — страсти, в них — чувства.

Обманчиво ставить весь интерес к жизни в зависимость от таких бурных чувств, как любовь.

Говорить о любви — это заниматься любовью.

Обида имеет больше власти над женщиной, чем любовь, особенно если у этой женщины благородное и гордое сердце.

Из всех сладких горестей нет ничего слаще той, что вырастает из несчастной любви.

В присутствии предмета любви немеют самые смелые уста и остается невысказанным именно то, что так хотелось бы сказать.

Всякая мысль — дитя заботы и мать печали. («Три сердца и три льва»)

Красота души придает прелесть даже невзрачному телу, точно так же, как безобразие души кладет на самое великолепное сложение и на прекраснейшие члены тела какой-то особый отпечаток, который возбуждает в нас необъяснимое отвращение.

Женщина, руководящаяся рассудком, а не сердцем, настоящая общественная зараза: она имеет все недостатки страстной и любящей женщины, но ни одного ее достоинства; она без жалости, без любви, без добродетели, без пола.