Цитаты со словом «морилка»
Похожие цитаты:
Стоеросовый дуб политуры не держит.
Я не делаю портреты, я крашу людей в их домах.
Лучше краска на лице, чем пятно на сердце.
К сожалению, умной и верной,Быть невозможно. Нельзя! Спермой,Ты измазана вся.Я могу без тебя жить!Я плевал в твои, чёрной тушью,Размазанные ресницы! — А как же социальное обеспечение?
Или я, или эти мерзкие обои в цветочек.
В старые времена сибирские служивые выглядели весьма внушительно. Они носили латы 2-х видов, которые покрывали все тело. Одни сплошь состояли из железных колец, а другие из тонких железных пластин.
Память — это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновлять их резцом.
В меду тонет больше мух, нежели в уксусе.
Принципы пахнут щёлочью, истины — кровью.
Нужно ли такое обилие красок, как у Бунина? «Господин из Сан-Франциско» — просто подавляет красками, читать рассказ становится от них тягостно.
Кирпич: Я лучше знаю, каким все должно быть: прямоугольным.
Простой грамматик есть работник, который полирует инструменты и никогда их не употребляет.
Самые цивилизованные нации так же близки к варварству, как отполированное железо — к ржавчине. Народы смахивают на металлы: весь блеск их снаружи.
Мои усилия по выбиванию фондов из Экономического Совета Финляндии — это как протягивание толстого каната чeрез узкую трубу, наполненную смолой. (О выбивании Маннергеймом в 1930-е годы фондов на армию)
Если, возвратясь ночью домой, ты по ошибке выпил вместо воды проявитель, выпей и закрепитель, иначе дело не будет доведено до конца.
У женщин есть только два оружия: тушь для ресниц и слезы. Но мы не можем их использовать одновременно.
Камера никогда не будет конкурировать с кистью и палитрой. До тех пор, как фотография не будет принята в рай или ад.
«Я говорю здесь о машине, но не только о машине из меди и железа… нет особой разницы, если эта машина изготовлена из плоти и костей». (Человеческое использование человеческих существ: Кибернетика и общество)
Я хочу воспользоваться возможностью и бесконечно извиниться перед владельцами благородных и неблагородных мест, а также сотен частных домов, офисов, панелей машин, столов, каминов и других доступных полированных поверхностей.
Мир состоит не из чёрного и белого, а, скорее, из черного и серого.
Светлая голова и светлое сердце всегда составляют грозную комбинацию. А когда ты добавляешь к этому острый язык или карандаш, получается что-то очень гремучее.
И серость становится заметной, если уничтожить весь цвет.
Однажды я спросил Леннона, что он думает о том, что я делаю. Годится, сказал он, но это просто рок-н-ролл, поверх которого положили немного губной помады.
Красивое не нуждается в дополнительных украшениях — больше всего его красит отсутствие украшений.
Конечно, у вратаря обычная работа. Представьте — приходите вы на работу, делаете маленькую ошибку и тут же над вашим столом загорается красный фонарь и 15,000 людей немедленно вопят на вас.
Хочешь будущее? Оставь прошлое позади. — «В Красный Цвет»
Новичок в политике, как и новичок в естественных науках, подобен живописцу, знающему только две краски, белую и чёрную, или, если угодно, чёрно-белую и красную.
Птицу можно поймать. Но можно ли сделать так, чтобы клетка была ей приятнее вольного воздуха?
Толстые большие мухи гудели возле уборной так, как будто давали концерт на виолончелях.
Ты считаешь себя некрасивой; но если бы ты знала, как наслаждение красит женщину!
Скажи человеку, что на небе 978301246569987 звезд, и он поверит. Но повесь табличку «Свежевыкрашено» и он непременно проверит пальцем и запачкается.
Начало жизни написано акварелью, конец — тушью.
Короче, когда все сидят, если дышать вполсилы, можно сказать, есть место… Но не более того. Не хочешь ходить в синяках — лучше не двигайся.
Прогресс: вначале был простой стул, потом — электрический.
Оранжевый — самый счастливый цвет.
Кисть, которой водит художник, должна обмакиваться в разум: о грифеле Аристотеля говорили, что он больше оставлял для мысли, чем для глаз.
Бери вещи за гладкую ручку.
Книга — организм сложный. И любая ампутация, любое изменение, сделанное чужими руками, калечит её. Она может стать лучше, не важно, это будет уже не та книга!
Эпоха психоделической революции пролегла водоразделом в судьбах культуры XX века. Кислотные краски, музыка и, главное, «кислотное» отношение к людям и вещам вышли из мира галлюцинаций и стали частью реальности.
Рыжий муравей: Свободу муравьям! Мир принадлежит муравьям! Разумеется, не чёрным.