Цитаты со словом «многословие»
Часто неясность происходит столько же от
многословия, сколько и от излишней краткости.
Многословие обычно порождает скуку.
Добрые чувства молчаливы. Излияния чрез слова ищут более чувства эгоистические, чтоб высказать то, что льстит нашему самолюбию и что может выказать нас, как нам мнится, с лучшей стороны.
Многословие в больших случаях происходит от некоего горделивого самомнения, по коему, воображая, что мы слишком многосведущи и что наше мнение о предмете речи самое удовлетворительное, неудержимое испытываем понуждение высказаться и обильною речью с многократными повторениями напечатлеть то же мнение и в сердцах других, навязываясь, таким образом, им в учители непрошеные и мечтая иметь иной раз учениками такие лица, которые понимают дело гораздо лучше учителя.
Ведь что такое болтливость, как не отсутствие скромности — с одной стороны, а с другой — самоуслаждение примитивным процессом самообнаружения. Эгоистическая природа
многословия ничуть не уменьшается от того, что это
многословие иногда на серьезную тему: гордый человек может толковать о смирении и молчании, прославлять пост, дебатировать вопрос, что выше: добрые дела или молитва.
Похожие цитаты:
Чрезмерная краткость речи иной раз превращает её в загадку.
В дурно воспитанном человеке смелость принимает вид грубости; учёность становится в нем педантизмом; остроумие — шутовством, простота — неотёсанностью, добродушие — льстивостью.
Когда я мучаюсь над концовкой стиха, то прибегаю к последнему средству — откровенной алогичности.
Напускная важность — особая манера себя вести, придуманная для пользы тех, кому приходится скрывать недостаток ума.
Многогранность, неистощимость на выдумку, логичность и склонность к юмору, а также истинное мифотворчество превратили Роджера Желязны не просто в писателя-фантаста, а в Писателя с большой буквы.
«Синтаксис русского предложения настолько отличается от нашего, что переводчику, для того чтобы его текст читался гладко, постоянно приходится прибегать к перефразированию».
Благоразумие в беседе важней, чем красноречие.
Благоразумию также свойственны крайности, и оно не меньше нуждается в мере, чем легкомыслие.
Учёная литература спасает людей от невежества, а изящная — от грубости и пошлости.
Все наши сетования по поводу того, чего мы лишены, проистекают от недостатка благодарности за то, что мы имеем.
Пусть порицают тебя за молчание — не бранили бы только за говорливость.
Пороки заимствованные — самые неприятные из всех и самые непростительные.
Излишняя самонадеянность не признак интеллекта, а прямое следствие незрелости характера.
Единственно подлинные мысли — мысли утопающего. Всё прочее — риторика, поза, внутреннее фиглярство.
Естественность — всего лишь поза, и к тому же самая раздражающая из всех, которые мне известны.
Мне кажется, что моя аудитория не очень-то и вникает в тексты.
Умеренность. — Избегать крайностей; сдерживать, насколько ты считаешь это уместным, чувство обиды от несправедливостей.
Но, конечно, мы не вправе скрывать от себя, что у вдохновенных переводов всегда есть опасность при малейшем ослаблении дисциплины перейти в какой-то фейерверк отсебятин и ляпсусов.
Характер, который в житейском обиходе обыкновенно называется приятным, составляется из вежливости и фальши.
Ласковость проистекает чаще из тщеславного ума, который ищет хвалителей, нежели из чистого сердца.
Стиль — это человек. В моём шахматном стиле как в зеркале отразились черты моего характера. Да, мне свойственны осторожность, осмотрительность, которые в молодости перемежались взрывами вспыльчивости.
В искусстве искренность — синоним одаренности.
От недостатка уважения к себе происходит столько же пороков, сколько и от излишнего к себе уважения.
Чрезмерно строгий судья часто осуждает того, кого сам закон оправдал бы, если бы он мог объясняться.
Ложные знания хуже откровенного незнания, ибо в последнем случае хоть понимаешь свое положение. Не потому ли нас так раздражают наводящие вопросы детей?
Должно скорее следовать мудрости природы, которая как бы больше всего боится произвести что-нибудь излишнее или бесполезное, но зато часто одну вещь обогащает многими действиями.
Людей можно исправлять, только показывая им, каковы они. Правдивая комедия полезнее лживой или академической речи.
К историческому повествованию должно присовокупить лишь такие рассуждения, до которых здравомыслящий читатель не может дойти своим умом.
Ничто не содействует столько торжеству разума, сколько спокойствие тех, которые служат ему. Истина страдает часто более от горячности своих защитников, чем от своих противников.
Скромность порой проистекает из преувеличенной гордости.
Доброта и скромность — вот два качества, которые никогда не должны утомлять человека.
Излишняя деликатность мешает счастью.
Немногословность, вероятно, слишком давно известный принцип, чтобы о нем распространяться, однако с художественной точки зрения, я уверен, он работает. Недоговоренность способствует драматическому эффекту, а прямота его разрушает.
Молодёжная мода — плеоназм, старческой моды не бывает.
Надо иметь некоторый опыт обращения с людьми, чтобы отличить знаки истинной благосклонности от льстивых любезностей, сказанных из корысти или из тщеславия.
Двух вещей очень трудно избежать: тупоумия — если замкнуться в своей специальности, и неосновательности — если выйти из неё.
Невежество бывает двоякого рода: одно — безграмотное, предшествует знанию, другое — чванное, следует за ним.
Не стоит проявлять излишнее высокомерие и брать на себя всю ответственность целиком.
Мораль — это важничанье человека перед природой.
Как в политике одно меткое слово, одна острота часто воздействует решительнее целой демосфеновской речи, так и в литературе миниатюры зачастую живут дольше толстых романов.
Вежливость и хорошие манеры совершенно необходимы для того, чтобы украсить любые другие достоинства и таланты. Без них ученый обращается в педанта, философ — в циника, военный — в грубого скота.
Человеку свойственно злоупотреблять всем на свете, в том числе и своими достоинствами.
Публика больше всего любит тех писателей, в произведениях которых она может дивиться своей собственной мудрости.
Большинство из нас — это не мы. Наши мысли — это чужие суждения; наша жизнь — мимикрия; наши страсти — цитата!
Цитата — неверное повторение чужих слов.
Философия нисколько не ополчается против страстей естественных, лишь бы они знали меру, и она проповедует умеренность в них, а не бегство от них.
Матерное слово — это анархическое разрешение дипломатических и моральных запутанностей.