Цитаты со словом «миколог»
Похожие цитаты:
Суждения, считающиеся непререкаемыми, потому что их никогда не подвергали анализу, должны смириться и предъявить свои законные документы; часто оказывается, что они их вовсе не имеют.
Истинное знание состоит не в знакомстве с фактами, которое делает человека лишь педантом, а в использовании фактов, которое делает его философом.
То, что сегодня преподается в большинстве университетов под маркой экономической теории, на деле является ее отрицанием.
Общество все-таки больше выигрывает от заблуждения человека, который после долгого изучения и приготовления думает самостоятельно, чем от верных мнений тех людей, которые исповедуют их только потому, что не позволяют себе думать.
Политика провозглашает великие принципы, но признает только право сильного.
Их мысли, каким быть богу, совсем не обязательно должны совпадать с его собственным мнением.
Не признавать медиков могут и люди образованные, отрицать же медицину могут только неучи.
Народы Европы сделали удивительные успехи в том, что называют искусствами и науками, и, кажется, они остаются невежественными в отношении элементарных понятий общественной морали; они знают всё, кроме своих прав и своих обязанностей.
Те, которые надеются стать философами путем изучения истории философии, скорее должны вынести из нее то убеждение, что философами родятся, так же как и поэтами, и притом гораздо реже.
Чтобы заставить человека работать над своим спасением, нужно убедить его в том, что оно зависит от него самого, что оно — в его власти. Бог, требуя от человека исполнения заповеди, не стал бы требовать от него невозможного.
Чтобы понять процесс, нужно иметь теорию. …если вы действительно хотите разбираться в эмпирической науке, то у вас должны быть факты. И проблема в том, как организовать эти факты. Теория, в сущности, и «организует» факты.
Все великие писатели и мыслители потому и были велики, что об
основах говорили.
Вера — это готовность действовать в интересах дела, положительный исход которого заранее неизвестен! По сути, это та же самая нравственная категория, что и смелость.
Философия не признаёт иного счастья, кроме себя, счастье, в свою очередь, не признает никакой философии, кроме себя; таким образом, и философ счастлив, и счастливец считает себя философом.
Не доказано, что явления и факты, которые наука объясняет, более важны для людей, чем те, которые она объяснять не умеет.
Философия может существовать лишь в том случае, если признается философская интуиция. И всякий значительный и подлинный философ имеет свою первородную интуицию. Этой интуиции не могут заменить ни догматы религии, ни истины науки.
Мне кажется, что писатель, имеющий в виду не одни интересы минуты, не обязывается выставлять иных идеалов, кроме тех, которые исстари волнуют человечество. А именно свобода, равноправность и справедливость.
Я согласен с идеей, что среди людей существует естественная аристократия. Основы для неё — это добродетель и талант.
Истинный ученый — это мечтатель, а кто им не является, тот называет себя практиком.
Я не верю в конкуренцию, особенно в искусстве.
Если у нас и были неизвестные врагу тайные ресурсы, то они состояли в непоколебимой решительности наших граждан, осознании правоты нашего дела и уверенности, что Бог не оставит нас.
В политике то, во что люди верят, важнее того, что является правдой.
Однако для счастья человека необходимо, чтобы он был духовно честен перед собой. Безверие не состоит в веровании или неверовании, оно состоит в том, что человек притворяется верующим в то, во что он на самом деле не верит.
К очень неприятным явлениям нашего времени относится то, что только ограниченные люди оказываются очень уверенными в правоте своего дела.
Философия утверждает лишь то, что признает каждый. (599)
Тот, кто верит в прогресс, не должен считать совершенным ни одно учение.
Люди ненавидят скептиков гораздо больше, чем они ненавидят страстных защитников мнений, враждебных их собственным.
Я слишком большой скептик, чтобы отрицать возможность чего бы то ни было.
Почти каждый человек, если ему поверить на слово, придерживается совершенно не тех убеждений, какими руководствуется в жизни.
Всякое убеждение может быть достаточно сильным, чтобы заставить людей отстаивать его даже ценой жизни.
Трудно всякое дело, если только не хочется его делать, легко всякое дело, за которое мы беремся с полным убеждением в его плодотворности и необходимости.
В политике нет убеждений, есть обстоятельства.
Существует логика героического пессимизма — защитники Бреста знали, что лично их земное дело безнадёжно.
Видит ли человек свою цель в том, чтобы стать кучером, врачом, донжуаном, другом, тираном, он всегда усматривает в этом высшее осуществление и утверждение своей сущности.
Говорить, что религия недоступна разуму, значит допускать, что она не создана для разумных существ; значит согласиться с тем, что сами доктора богословия ничего не смыслят в тайнах, которые они каждодневно проповедуют.
Я не принадлежу к людям, которые утверждают, или даже всерьез считают, что они всегда были правы.
Говорят, что человек — это разумное животное. Всю свою жизнь я искал хоть какие-то свидетельства в пользу этого утверждения.
Подчас внушение и прививка идей играет гораздо более видную роль, чем логическое убеждение. Всякий общавшийся с народом знает это хорошо по собственному опыту.
Нет лучшего доказательства ничтожности человека, чем его презрение великих людей.
Лишь тот равен другому, кто это доказывает, и лишь тот достоин свободы, кто умеет завоевывать ее.
Человек — создание по меньшей мере недальновидное, особенно когда сам берется утверждать, что счастлив, или полагает, что может жить своим умом.
Мне кажется, что логика учит нас познавать, правильно ли сделаны выводы из готовых уже рассуждений и доказательств; но чтобы она могла научить нас находить и строить такие рассуждения и доказательства — этому я не верю.
Не удивительно ли, что публику, когда она хвалит нас, всегда считают компетентным судьей, но как только она нас порицает, признают неспособной говорить о произведениях ума.
Лично я не уверен, что теория — такое уж благо для искусства.
Люди будут спорить из-за религии, писать о ней книги, сражаться и умирать за нее, — но только не жить по ней.
Истина перестаёт быть правдой, когда больше чем один человек верит в неё. («Заветы молодому поколению»)