Цитаты со словом «метастаз»
Похожие цитаты:
Война — это политический рак, разъедающий тело самых сильных государств.
Земля, сказал он, имеет оболочку; и эта оболочка поражена болезнями. Одна из этих болезней называется, например: «человек».
Эгоизм — это первопричина рака души.
Жизнь — болезнь, сон — паллиативное средство, смерть — радикальное излечение.
во время шоковой терапии в 90-х многим стало страшно. А мне - нет. Для меня это была дестабилизация, пришедшая на смену патологии. Мы начали выздоравливать через шок. Хотя терапия и затянулась... (2004)
Диагностика достигла таких успехов, что здоровых людей практически не осталось.
Действие радия на кожу изучено доктором Доло в больнице Сен-Луи. С этой точки зрения радий даёт ободряющие результаты: эпидерма, частично разрушенная действием радия, преобразуется в здоровую.
«…гении таковы: в крови их помимо лейкоцитов, эритроцитов и тромбоцитов живут капли желчи, тщеславия и жестокости», — роман «Дождь»
Сознание своей болезни и готовность лечиться - уже начало исцеления.
Суть медицинской науки — в умении ставить диагноз заболевания, руководствуясь данными о смерти, этим заболеванием вызванной.
По отмирании воли смерть тела уже не может быть тягостной.
Мертвец — это всего лишь пока что неизлечимый больной.
Самые худшие болезни не смертельные, а неизлечимые.
Многие люди умирают не от своих болезней, а от лекарств.
Все мы стараемся изо всех сил, чтобы не выздороветь, — ведь выздоровление от всех болезней есть смерть.
Книга — организм сложный. И любая ампутация, любое изменение, сделанное чужими руками, калечит её. Она может стать лучше, не важно, это будет уже не та книга!
Надо быть объективным, надо быть терпимым. В конце концов, с точки зрения вирусов гриппозный больной — идеальная среда обитания.
Уговорить хирурга вырезать вам аппендикс в кредит — это и значит сделать кредитную операцию.
Где нет желчи и смеха, там нет надежды и на обновление.
Не слабости, а достоинства языка определяют направления его изменений. Увы, язык никогда не сможет избавиться от своего эмбрионального мешка.
Раздражительность и нелюбовь к окружающим это серьезный недуг. Начинать избавляться от них надо сразу же при появлении первых симптомов, поскольку со временем эта болезнь обретает тяжелый характер, а часто и губит больного.
Я принимал амнезию за высшую свободу — в наше время это достаточно распространенное заболевание.
Со стороны часто кажется, что человек всего достиг и процветает, меж тем как тайная боль томит и волнует его душу, пока, наконец, не сожжёт дотла.
Во многих войнах я воевал… но теперь, думаю, я проиграю эту последнюю битву… (О своей язве желудка, от которой Маннергейм впоследствии скончался)
Если люди позволят государству решать, что им есть и какие лекарства принимать, то тела их вскоре будут в таком же печальном состоянии, что и души живущих под гнётом тирании.
В каждое начинание необходимо впрыснуть определённую дозу анархии — ровно столько, чтобы и застоя избежать, и распада не допустить.
Всякая истина проходит в человеческом уме три стадии: сначала — какая чушь!; затем — в этом что-то есть; наконец — кто же этого не знает!
Процесс, который привёл от амёбы к появлению человека для философов должен быть очевиден как прогресс, хотя неизвестно, согласилась бы амёба с этим мнением.
«Мне кажется, что из современного искусства полностью ушла жизнь и всё это такая конвульсия, которая длится, может быть, лет десять. Жизнь происходит где-то в другом месте, во всяком случае не в области искусства»
Деспотизм не может существовать в стране до тех пор, пока не уничтожена свобода прессы, подобно тому как ночь не может надвинуться, пока солнце не зашло.
Сколь многие думают, что у них доброе сердце, тогда как это всего лишь слабые нервы.
Умереть — дело скорое и лёгкое, жить значительно труднее.
— При жизни я был твоей чумой — умирая, я буду твоей смертью.
Революции — это самые интересные эпохи, во время которых сущность человеческого общества и его структура обнажаются до мозга костей.
В первой партии у меня болели зубы. Во второй болела голова. В третьей меня мучал ревматизм, а во время четвёртой я себя не очень хорошо чувствовал. А в пятой? Ну нельзя же всё время выигрывать!
Не хватит никакого здоровья, чтобы приспособиться к этому глубоко больному обществу.
Хороший врач спасет если не от болезни, то хотя бы от плохого врача.
В последние несколько лет я вступил в такие близкие отношения с этим лучшим другом человечества, что теперь смерть не только не является для меня чем-то страшным, а наоборот, очень утешительным.
К какому выводу в конце концов пришли Вольтер, Юм и Кант? — К тому, что мир есть госпиталь для неизлечимых.
Надежды — это нервы жизни; в напряженном состоянии они мучительны, перерезанные они уже не причиняют боли.