Цитаты со словом «коннетабль»
Похожие цитаты:
Король может сделать своего подданного кавалером, маркизом, герцогом, принцем, но сделать его честным человеком выше его власти.
принадлежал к древней династии Гайдов и был сыном и наследником Графа Кларендонского, дяди королевы… но в его поведении не было никакой горделивости.
Когда о каком-нибудь короле говорят, что он был добр, значит царствование его не удалось.
Много ли вы, граф, знаете господ, достойных быть цирюльниками?
Шут — дар. Король — судьба.
Невелика честь быть императором.
Я так люблю Францию, что предпочел бы иметь в ней шесть государей вместо одного.
Дети и придворные ошибаются намного реже, чем родители и монархи.
Государствуем от великого Рюрика 717 лѣтъ (Послание польскому королю Стефану Баторию 1579 года)
Если нападаешь на короля, тебе остаётся только убить его.
До тех пор, пока люди будут преклоняться перед Цезарями и Наполеонами, Цезари и Наполеоны будут приходить к власти и приносить людям несчастья.
Молчание народов — урок королям.
Немного стоит нормандская кровь, если нет викторианского богатства.
Не ученому следует явиться к правителю, а правитель — к ученому.
Не подобает мужам благородным браниться, как простолюдинам.
Самый тяжелый мой грех - то, что я разрешил остаться в Чалдыране Бахрузе-ханым и матери моего наследника Тахмаса Мирзы Таджлы-бейим. Обе они сражались в мужском одеянии. Обеих их, оказывается, позвали битвы во имя славы Родины.
Революция дает иногда в повелители таких людей, которых мы не пожелали бы иметь лакеями.
Мою Бахрузу взяли в плен, и потом, несмотря на все мои просьбы, Селим так и не вернул ее - отдал невольницей какому-то придворному поэту. Это было для меня хуже смерти.
В то время как я к войне совершенно не был готов, те, кто окружали меня, старались стравить меня с соседями, особенно с султаном Селимом; направляли ему от моего имени оскорбительные письма и «подарки».
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
Христианские правители не ладят друг с другом. Это очень странно. Потому что неурядицы между ними придают смелость их общему врагу. Поэтому я написал королю Венгрии, чтобы он прекратил вражду с европейскими правителями.
Мне советовали приближенные напасть на султана Селима ночью, но это было неприемлемо для моего достоинства.
Человек не будет свободен до тех пор, пока последний король не будет повешен на кишках последнего священника.
Веления разума гораздо более властны, чем приказания любого повелителя: неповиновение последнему делает человека несчастным, неповиновение же первому — глупцом.
Прошу Вас судить обо мне по врагам, которых я приобрёл.
Прятаться в укрепление от пушек я считаю недостойным воина. Меч - вот оружие мужчины.
Революции походят на шахматную игру, где пешки могут погубить короля, спасти или занять его место.
У сеньоры Смерти больше власти, чем деликатности, — вот уж кто ничуть не привередлив.
Дороже всех титулов — доброе сердце.
Англичане! Вы великий народ, скажу больше — вы великая чернь. Удары ваших кулаков красивее ударов ваших шпаг. У вас есть аппетит. Вы — нация, пожирающая других.
— Во всем свете у нас только 2 верных союзника, — любил он говорить своим министрам: — наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас.
Его Превосходительство Сэр Пуш, Архиепископ Акционерной Компании Единственной Истинной Святыни Бога...
Жестокость не может быть спутницей доблести.
Пусть всякий, кто сможет, остерегается попасть в руки судьи, когда этот судья — победоносный и вооруженный до зубов враг.
Наполеон или я, я или он, но вместе мы не можем царствовать.
Любят государей по собственному усмотрению, а боятся — по усмотрению государей, поэтому мудрому правителю лучше рассчитывать на то, что зависит от него, а не от кого-то другого.
Милостивый государь, у меня создалось такое впечатление, будто вам предложили выбор: сочинять музыку или идти на виселицу.
Оказывается, что из ста бывших в прошлом королевских фаворитов по крайней мере девяносто пять были повешены.
Некий шутник правильно заметил, что «истинная религия всегда та, на чьей стороне государь и палач».
Я хочу попасть в ад, а не в рай. Там я смогу наслаждаться обществом пап, королей и герцогов, тогда как рай населён одними нищими, монахами и апостолами.
Я осыпал золотом моих сподвижников: но мне надобно было понимать, что, разбогатев, человеку уже не хочется подвергать себя смертельной опасности.
Ваша воля исполнена: я — император, но какою ценою, Боже мой! Ценою крови моих подданных!
Вы всегда хотите меня учить, но я император, и я желаю этого и ничего другого! (Г. Р. Державину)
Я король ящериц, я способен на всё.
Девушка, приносящая в приданое только свою красоту, не должна выходить за дворянина, у которого нет ничего кроме шпаги. Из двух камней масла не собьёшь.