Цитаты со словом «именующийся»
Похожие цитаты:
Правда у всех одна и та же, но у всякого народа есть своя особая ложь, которую он именует своими идеалами.
Никто не может менять устройство государства. Это невозможно. Узурпаторы были строго наказаны в течение прошедших веков румынской истории. Никто не имеет права низложить Великое Национальное Собрание.
Есть много истин, правда лишь одна: штампованная признанная правда. Она готовится из грязного белья под бдительным надзором государства.
Наш лозунг должен быть один — учиться военному делу настоящим образом, ввести порядок на железных дорогах.
Правительства состоят на службе у народа. Их дело служить, а не править.
В сущности, название и образ правления не имеют никакой важности: если только правосудие оказывается всем гражданам, если они уравнены в правах, государство управляется хорошо.
Смотрите на солдатство, как на низшую степень великого воинского товарищества; не забывайте святых слов, что "солдат есть имя общее, знаменитое, что солдатом называется первейший генерал и последний рядовой".
Предрассудки, которые принято именовать «политической философией», полезны, но при условии, что их не будут называть «философией».
«Граждане, всё шире приобщающиеся к благам Сети, больше не желают соглашаться с тем, что государственная машина непременно должна быть неповоротливой и неисповедимой в путях своих»
Кончив, таким образом, одно славное дело, вам предстоит другое, в моих глазах столь же славное, а в рассуждении прямых польз гораздо важнейшее – усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных.
В былое время софисты обращались к небольшому числу людей, ныне периодическая печать позволяет им вводить в заблуждение целую нацию, здравомыслящие же органы не находят отклика.
В военное время положить жизнь за победу — это вполне обычное явление.
Будущее народов и участь их решаются на океане, и потому военно-морская идея с вытекающей из неё обдуманной программой постройки однотипных боевых эскадр приобретает высшее мировое значение.
Иногда иметь дело с личными нуждами людей в обычной, повседневной жизни поистине благородно.
Братство есть старая, но забытая и обновляемая форма церковной жизни. Оно есть жизнь Церкви в Церкви, Которая не есть какое-то внешнее учреждение, но напротив семья наша, истинное единение наше во Христе.
В общем же всё состряпанное мною здесь кушанье есть лишь итог моего жизненного опыта, который для всякого здравомыслящего человека может быть полезен как призыв действовать совершенно противоположным образом.
То, что люди называют добродетелью, — обычно лишь призрак, созданный их вожделениями и носящий столь высокое имя для того, чтобы они могли безнаказанно следовать своим желаниям.
Христиане — очень странная, химическая служба: быть в мире закваской, солью. Средства негодные, поражений тысячи, но — при абсолютной поддержке Бога.
Везде литература ценится не на основании гнуснейших её образцов, а на основании тех ее деятелей, которые воистину ведут общество вперед.
Путешествия по дальним странам открыли мне местный, временный характер ересей и расколов и вечный, универсальный характер Церкви.
«Семь столпов» были исторической необходимостью; я не назвал бы это выбором.
Нация, которая не может управлять собою, но отдает себя в рабство собственным вожделениям, будет порабощена другими хозяевами, которых она не выбирала, и будет служить им не добровольно, а против своей воли.
Двое-трое — это уже Общество. Один станет Богом, другой — дьяволом, один будет вещать с кафедры, другой — болтаться под перекладиной.
Весь хлам пассажей имеет преходящее значение; техника обладает ценностью только там, где она служит высшим целям.
Истинное значение демократических форм устройства государства ... - поддерживать мир, избегать насильственных переворотов.
Солдатом надо быть во имя отчизны или из любви к делу, за которое идешь в бой. Без цели служить сегодня здесь, а завтра там — значит быть подручным мясника, не более.
…эти принципы суть положения условные; но они не произвольны, и если бы мы были перенесены в другой мир (я называю его неевклидовым миром и стараюсь изобразить его), то мы остановились бы на других положениях.
Когда мы думаем о человечестве, мы имеем в виду прежде всего самих себя; неудивительно, что мы ставим человечество так высоко.
Мир, в котором мы живём, может быть понят как результат неразберихи и случая; но если он является результатом сознательно избранной цели, то эта цель, видимо, принадлежит врагу рода человеческого.
Истинная философия состоит не в том, чтобы попирать ногами славу, а в том, чтобы не ставить в зависимость от нее своего счастья, даже оказавшись достойным ее.
По нашей африканской традиции, двух вождей не бывает. Поэтому мы, конголезцы, в соответствии с континентальными традициями, объявляем о создании единой национальной партии.
Вообще можно сказать, что величие народов зависит главным образом от уровня их нравственности.
Политика есть дело грязное: ей надо людей практических, не брезгающих кровью, торговлей трупами и скупкой нечистот… Но избиратели доселе верят в возможность из трех сотен негодяев построить честное правительство в стране.
Истинное равенство граждан состоит в том, чтобы все они одинаково были подчинены законам.
Человеческая природа составлена таким образом и допускает такие бесконечно многочисленные модификации, что ее формирование от дьявола до ангела позволяет ожидать появления всех ступеней совершенства.
На все обвинения в гражданской войне мы говорим: да, мы открыто провозгласили то, чего ни одно правительство провозгласить не могло. Первое правительство в мире, которое может о гражданской войне говорить открыто.
Оказывается, что из ста бывших в прошлом королевских фаворитов по крайней мере девяносто пять были повешены.
Священная обязанность членов правительства — обращаться к народу и слышать их голос, который дороже их личных интересов и прав.
С книгами бывает то же самое, что и с девицами. Самые лучшие, самые достойные залёживаются. Но в конце концов является человек, оценивший их и извлекающий их из мрака неизвестности к свету прекрасной деятельности.
Содомиты хотя бы положили начало новому термину, а жители Гоморры грешили только ради собственного удовольствия.
Великая трагедия истории русской радикальной интеллигенции: её лучшие представители, не задумываясь, приносили себя в жертву освобождению народа, а он оставался глух к их призывам и иногда готов был побивать их камнями...
Стоило только когда-либо какой-нибудь европейской армии претендовать на звание первой в мире, как всякий раз на своем победном пути она встречала неунывающие русские полки — и становилась второй в мире.