Цитаты со словом «избивать»
Бокс — это когда много белых людей смотрят, как двое чёрных
избивают друг друга.
Похожие цитаты:
Законы можно насиловать, они не кричат.
Толпа обожала нокауты. Она орала, когда кого-нибудь из боксёров вырубали. Били ведь они сами. Может, тем самым лупили своих боссов или жён. Кто знает? Кому какое дело? Ещё пива.
Время часто убивает тех, кто старается убить его.
Лучше освободить некоторое число людей в чем-то виновных, чем держать в заключении и истязать тысячи невинных.
Русского солдата мало убить, его надо еще повалить.
Гои убивают гоев, а виноваты Евреи?!
Ты идёшь к женщинам? Не забудь плётку!
Врагов не считают, их бьют.
::: Никогда не бил по голове.
Мы не хотим загонять в рай дубиной.
Совесть — это палка, которую каждый берет в руки, чтобы побить своего ближнего.
Если соперник пинает меня, это означает, что он не так хорош, как я.
Слушай и помни: всякий, кто смеётся над бедой другого, дурак или негодяй; чаще всего и то, и другое. Когда человеку подставляют ножку, когда человек теряет штаны — это не смешно; когда человека бьют по лицу — это подло.
Бей врага, не щадя ни его, ни себя самого, побеждает тот, кто меньше себя жалеет.
Я видел, как были сброшены оковы с рук и ног раба, чтобы можно было линчевать его...
Ты пришёл убить меня. ‹…› Пожалуйста, успокойся и хорошо прицелься. Ты убиваешь человека (или мужчину — без контекста не ясно).
Убей одного человека — и ты станешь убийцей. Убей миллионы — и станешь завоевателем. Убей всех — и ты станешь Богом.
Нобби Стайлз грязный игрок? Нет, он никогда никого не обижал. Хотя нескольких человек он напугал.
Счастье поступает со своими любимцами так же, как дети со своими куклами: оно ломает и рвёт их, когда они надоели.
Есть три вида деспотов. Первый терроризирует тело. Второй терроризирует душу. Третий — в равной степени тело и душу. Первого зовут Князь, второго зовут Папа, третьего — Народ («Душа человека при социализме»)
Если нападаешь на короля, тебе остаётся только убить его.
Многие начинают мстить раньше, чем их успели обидеть.
Зачем нападать на Бога? Возможно, он так же несчастен, как мы.
Если вспомнить, как свирепо нападали на меня представители церкви, кажется забавным, что когда-то я и сам имел намерение стать священником.
Я никогда не голосовал. Раньше на выборы насильно гоняли, но я бросал пустой листок. Я и комсомольцем был, но в моё время даже хулиганы были комсомольцами.
Иногда достаточно убить человека, чтобы не быть им убитым.
Если вы будете отлынивать от суровой работы, не подчиняться распоряжениям — я вас упрекну; если это будет тщетным — я стану вас сечь. А если и это не поможет, я в конце концов вас расстреляю — и освобожу от вас… землю божью.
Проститутки — это необходимость. Иначе мужчины набрасывались бы на порядочных женщин на улицах.
Политик напоминает мне человека, который убил отца и мать, а затем, когда ему выносят приговор, просит его пощадить на том основании, что он — сирота.
Никакая страсть не перекричит во мне справедливости. Делать другому боль, нет, тысячу раз, лучше терпеть самой. Я не победитель. Я сама у себя под судом, мой суд строже вашего, я себя не люблю, не щажу.
Русских легче убивать, чем принуждать к отступлению.
Женщины никогда не бывают так сильны, как тогда, когда они вооружаются своим бессилием.
Приходить в гнев — значит вымещать на себе ошибки другого.
Людей следует либо ласкать, либо изничтожать, ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое — не может; из чего следует, что наносимую человеку обиду надо рассчитать так, чтобы не бояться мести.
Не стоит ждать вдохновения, за ним надо гоняться с дубинкой.
Война будет длиться до тех пор, пока люди будут иметь глупость удивляться и помогать тем, которые убивают их тысячами.
Нельзя ничего бояться! Ни на этом, ни на том свете. Страх − унижает. Теряешь себя.
Прогресс, друзья, это когда ещё убивают, но уже не отрезают ушей. («Сандро из Чегема», 1989)
Самым абсурдным и чудовищным на войне есть то, что человека, который лично не имеет ничего против своего ближнего, учат хладнокровно его убивать.
Никогда ещё люди не относились друг к другу с таким ожесточением, никогда ещё не были в такой степени ослеплены, как в наше время, когда они стали воображать, что знают всё.
Что значит быть евреем? Для чего это существует? Чем вознаграждается или оправдывается этот безоружный вызов, ничего не приносящий, кроме горя?
Если мы дадим преследовать нашего Друга, то мы и наша страна пострадаем за это.