Цитаты со словом «затесать»
Похожие цитаты:
Толстой: В чужих руках я толще.
В каждом толстом человеке сидит худой и требует, чтобы его выпустили.
И осиновый кол есть вид памятника.
В старые времена сибирские служивые выглядели весьма внушительно. Они носили латы 2-х видов, которые покрывали все тело. Одни сплошь состояли из железных колец, а другие из тонких железных пластин.
Никакой канат, никакая, даже самая толстая проволока не способны так сильно тянуть и так прочно удерживать, как любовная сеть.
Костлявые руки, плоская грудь и вечно торчащая длинная шея.
Для сцены необходимы длинные руки; лучше уж слишком длинные, чем слишком короткие. Артист с короткими руками никогда не будет обладать изящной жестикуляцией.
У нее были такие узкие штаны, что я едва мог дышать.
книги, кажется, скоро выживут из кабинета своего хозяина-сотни, тысячи книг, на многих языках и по самым диковинным разделам науки, которые теснятся на полках, лежат на столах, нераспечатанными пачками сложены на полу.
Пока толстый похудеет — тощий сдохнет.
К сожалению, умной и верной,Быть невозможно. Нельзя! Спермой,Ты измазана вся.Я могу без тебя жить!Я плевал в твои, чёрной тушью,Размазанные ресницы! — А как же социальное обеспечение?
Если ты уже вынул человека из петли, то не толкай его в прорубь.
Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием.
Новая идея — это клин, который входит только толстым концом.
Мир состоит не из чёрного и белого, а, скорее, из черного и серого.
Не будь яйцо яйцеобразно, жизнь курицы была бы безобразна.
В средние века сожгли бы меня, теперь жгут всего лишь мои книги.
Начала, заложенные в детстве человека, похожи на вырезанные на коре молодого дерева буквы, растущие вместе с ним, составляющие неотъемлемую часть его.
Была отмечена долихокефалия полян, среднее развитие рельефа черепа, узкое и средневысокое лицо, сильно выступающий нос (С.57)
Мои усилия по выбиванию фондов из Экономического Совета Финляндии — это как протягивание толстого каната чeрез узкую трубу, наполненную смолой. (О выбивании Маннергеймом в 1930-е годы фондов на армию)
Кто очень сухощав, тот охотно носит фуфайку, у кого мало содержания — те раздувают его словами.
Женщина консервативна по своей природе, она везде ищет прочных оснований, и это вполне естественно, так как для домашнего очага и колыбели нужна прочная почва.
Поэзия — не аристократический салон, куда являются только напомаженным и в блестящих сапогах, а храм, в который можно войти в лаптях и даже босиком.
Змея говорила: Я-то пряма, а вот щель, в какую я пролезаю, крива.
С течением времени старые бредни становятся мудростью, а старые маленькие небылицы, довольно небрежно сплетённые, порождают большие-пребольшие истины.
Толстые большие мухи гудели возле уборной так, как будто давали концерт на виолончелях.
Самый тонкий волос тоже бросает тень.
Книга есть кубический кусок горячей, дымящейся совести — и больше ничего.
Человек сделан из книг, которые он читает.
Между хорошей и умной женщиной одного социального слоя и хорошей и умной женщиной другого социального слоя разница гораздо меньше, чем между хорошей и дурной либо умной и глупой одного и того же слоя или класса.
Вот — стою — под прицелом Неподвижной мишенью.И рассыпались годы,Как из книги листочки…Под родным небосводомЖизнь по тонкой цепочкеДокатилась до точки.
Длина тела женщин составляет 93,5 % среднего мужского размера (С.51)
Как в политике одно меткое слово, одна острота часто воздействует решительнее целой демосфеновской речи, так и в литературе миниатюры зачастую живут дольше толстых романов.
Длинная речь также не подвигает дела, как длинное платье не помогает ходьбе.
Нельзя сидеть при лучине с раздутым от голода животом, с необогащенным ни одною книгою мозгом и с оравой голодных и голых ребят и творить «духовные ценности».
Жизнь короткая , а наука длинная.
Когда народ поднимает голову, труднее всего удержаться тем, кто сидит у него на шее.
Всадник без головы или Мирофан: Умом Россию не понять.
::: Никогда не бил по голове.
Ложась животом на алтарь отечества, продолжайте думать всё-таки головой.
Мы будем друзьями. Друзьями, которые держатся за руки, загорают, целуясь в засос, нежно овладевают друг другом, прислонясь к стене виллы и слушая Эла Грина, — но все же друзьями.