Цитаты со словом «запирательство»
Похожие цитаты:
Во всякой лжи можно сознаться, только в святой необходимо упорствовать.
Кто сознает свою невиновность, тот неохотно унижается до оправданий.
Наилучшим способом воспрепятствовать преступлениям было бы убедить всех, что преступление — это не более чем выражение малодушия.
Автору удастся избежать обвинений во лжи только по той причине, что, прежде чем обманывать других, он приложил немало усилий, чтобы обмануть себя.
Скорее мы сознаемся в наших нравственных заблуждениях, ошибках и прегрешениях, чем в научных.
Двух вещей очень трудно избежать: тупоумия — если замкнуться в своей специальности, и неосновательности — если выйти из неё.
Бесплодность полицейских мер обнаруживала всегдашний прием плохих правительств — пресекая следствия зла, усиливать его причины.
Судья, вынесший обвиняемому приговор в припадке гнева, сам заслуживает смертного приговора.
Я отрицаю сколько-нибудь существенное устрашающее действие смертной казни на потенциальных преступников. Я уверен в обратном — жестокость порождает жестокость.
Неразговорчивый собеседник может довести до отчаяния, словоохотливый — до преступления.
Многие, раз сознавшись в своем недостатке, не считают уже нужным от него отказаться.
Это — ложь, что я заставлял людей голодать. Ложь, ложь, обращенная на меня. Это показывает, как мало здесь патриотизма, как много совершено измен. (На суде)
Молчание может быть самой чудовищной ложью. (Самая жестокая ложь часто говорится молча.)
Ложные знания хуже откровенного незнания, ибо в последнем случае хоть понимаешь свое положение. Не потому ли нас так раздражают наводящие вопросы детей?
Ложь во спасение извинительна. Нельзя прощать лишь того, кто говорит правду, когда его об этом не просят.
Ведь и лжеца можно так запугать, что он скажет правду, - то же самое, как из честного вымучить ложь.
Большое число соучастников не оправдывает преступления.
Лживые обещания раздражают больше, чем откровенные отказы.
Напишите о карманнике, судившемся тридцать раз, что он известный карманник-рецидивист — и он подаст на вас в суд за оскорбление личности, причем вы проиграете это дело.
Не следует устраивать волокит с судебными разбирательствами. Это революция, доказательства тут вторичны. Мы должны действовать по убеждению. Они все — банда преступников и убийц.
Нас всегда обвиняли в терроризме. Это ходячее обвинение, которое не сходит со страниц печати. Это обвинение в том, что мы ввели терроризм в принцип. Мы отвечаем на это: «Вы сами не верите в такую клевету».
Факт, что игрок находился в цейтноте, по моему, столь же малоизвинителен, как, к примеру, заявление преступника, что во время совершения преступления он был пьян.
Ложь откровенная или уклончивая, высказанная или нет, всегда остается ложью.
Не подлежит сомнению, что упрек оскорбителен лишь постольку, поскольку он справедлив: малейший попавший в цель намек оскорбляет гораздо сильнее, чем самое тяжкое обвинение, раз оно не имеет оснований.
Послушание несправедливым приказам есть преступление.
У каждого человека есть желания, которые он не сообщает другим, и желания, в которых он не сознаётся даже себе самому.
Судьба для тирана — оправдание злодейства, для глупца — оправдание неудачи.
Своим недоверием мы оправдываем чужой обман.
Говорят, будто обман удается опытному лжецу. Но часто опытный, закоренелый лжец обманывает одного себя; легче всего верят лжи человека, который всю жизнь ходил в кандалах правдивости.
Чрезмерно строгий судья часто осуждает того, кого сам закон оправдал бы, если бы он мог объясняться.
Нет такого нелепого заблуждения, которое не нашло бы своего защитника.
В управлении не должно быть полуответственности: она с неизбежностью ведёт к утайке растрат и неисполнению законов.
Нет более мучительного наказания, чем не быть наказанным.
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
Если я лгу, я оскорбляю себя в большей мере, чем того, о ком солгал.
Не лгать, но и всей правды не говорить. Ничто не требует столь осторожного обращения, как правда, — это кровопускание из самого сердца нашего.
«…полиция может мгновенно превратить свидетеля в соучастника», — роман «Дождь»
Если воля не допускает размышления, за этим непременно последует раскаяние.
Клятва есть ручательство, бесполезное с людьми честными и обманчивое с прочими.
Р. спрашивает меня, что я имею против него. Я не могу простить ему откровенных признаний, которые я ему сделал.
Женщины вообще не могут быть совершенно правдивыми. Они всем решительно лгут: судьям, своим любовникам, своим горничным и самим себе.
Он переходит от предположения к предположению, и в заключение утвердительно доказывает, что обезьяна совершила преступление.
Все люди ошибаются, но великие люди сознаются в ошибках.
Когда у вас нет серьёзных доводов для возражения, лучше ничего не говорите. Слабая защита лишь увеличивает силы противника, а молчание меньше вредит, чем неумелый ответ.
Лучше освободить некоторое число людей в чем-то виновных, чем держать в заключении и истязать тысячи невинных.
Ссылки на моё мнение о том, что Hародный фронт организовал или способствовал падению Ходжалы — это беспардонная ложь и бред. В то же время я говорил, что Hародный фронт воспользовался ситуацией вокруг Ходжалы, чтобы захватить власть.
Пытаться очиститься от неоправданного подозрения либо излишне, либо бесполезно.
Признаваться в незнании — одно из лучших и вернейших доказательств наличия разума.
Молчание не всегда доказывает присутствие ума, зато всегда доказывает отсутствие глупости.