Цитаты со словом «заискивающий»
Похожие цитаты:
Если хочешь чего-то добиться от людей, будь с ними вежлив и доброжелателен. Если ничего не хочешь добиться, будь вежлив и доброжелателен бескорыстно.
Дозволяется при встрече с начальством вежливыми и почтительными телодвижениями выражать испытываемое при сем удовольствие.
Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Умное лицо — еще не признак ума, господа. Все глупости на Земле делаются именно с этим выражением. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь!
Я знал, что вокруг меня никого нет; пустота. Подозревал, что окружающие меня плетут за моей спиной интриги, а в лицо льстиво улыбаются.
Восхищение и фамильярность – незнакомцы.
Насмешка почти всегда не что иное, как робкая и скрытая злоба.
Улыбка стоит так мало — что ж не улыбаться, катаясь в открытом экипаже. Улыбайся в смертном хрипе — так будет легче для тех, кого ты оставляешь. Улыбайся, чёрт тебя подери! Улыбка, которая вечно с тобой!
Учтивый способ не отказывать прямо — переменить разговор.
Если одно-два приветливых слова могут сделать человека счастливым, надо быть негодяем, чтобы отказать ему в этом.
Я не диктатор. У меня просто сердитое лицо.
Ребенок не может жить без смеха. Если вы не научили его смеяться, радостно удивляясь, сочувствуя, желая добра, если вы не сумели вызвать у него мудрую и добрую улыбку, он будет смеяться злобно, смех его будет насмешкой.
Будь вежлив со всеми, откровенен с немногими, и с этими немногими обходись прилично перед тем, как раскрыть им душу.
Я знаю, что злость — трусливое продолжение грусти, на мой взгляд; намного проще злиться на кого-то, чем сказать кому-то, что ты чем-то расстроен.
Верный способ быть любезным — всегда быть невозмутимым.
Раболепная посредственность — вот кто всего добивается.
По сути дела, за развязностью, которую она изображала, скрывалась стыдливая, я бы даже сказал целомудренная, натура, хотя, возможно, она сама об этом даже не догадывалась.
Глупого мужчину всегда можно узнать по глупым глазам. Но женские глаза… Чёрт их знает! Не то глубина — не то томность; не то мысль — не то любопытство… и вдруг дура!
В ответ визгливым крикунам мы благородно промолчим.
Тактичный человек никогда не подаст вида, что заметил допущенную им бестактность.
Девушки, которым не исполнилось двадцать пять — покладисты и милы. После двадцати пяти девушки ещё покладистей, но грустны, а это уже не так мило.
Литература во всех её видах — не что иное, как тень доброй беседы.
Совесть — это тот тихий голосок, который шепчет тебе, что кто-то смотрит.
Она сказала себе: переспать с ним — пожалуй, но без фамильярности.
Никто не относится к женщинам столь надменно — агрессивно или презрительно, — как мужчина, опасающийся за свою мужественность. Те, кто не робеет среди себе подобных, скорее расположены признать себе подобной и женщину.
Если бы мужчины знали, что думают женщины, то были бы в двадцать раз нахальнее, точно так же, как если бы женщины знали поближе мужчин, то стали бы ещё кокетливее.
Люди до крайности вежливые скоро надоедают.
Можно говорить глупости, но не торжественным тоном.
Выражение лица женщины гораздо важнее её одежды.
Неразговорчивый собеседник может довести до отчаяния, словоохотливый — до преступления.
Случайными добрыми делами слабые люди хотят вернуть себе собственное уважение, тщеславные — возвысить себя в глазах общества.
Неразговорчивые всегда импонируют. Трудно поверить, что человеку нечего скрывать, кроме своего ничтожества.
Прощание с Матёрой (1976). Название стало крылатым выражением.
Я заметила, что человеку крайне редко хватает учтивости умереть, когда этого желают все.
Он обернулся… Меня не было в этом взгляде настолько, что не знаю, как я не исчез.
Добро пожаловать! Прежде чем мы начнём наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо!
Смех есть веселость ума, улыбка — веселость сердца.
Слушать — это вежливость, которую умный человек часто оказывает глупцу, но на которую этот последний никогда не отвечает тем же.
Смех — это физиономия ума.
Линус говорит, что его социальная жизнь в то время была «ничтожной». Потом, понимая, что это звучит чересчур жалобно, поправляется: «Ну, скажем, почти ничтожной».
Гордый требует от себя больше, чем от других; надменный - ставит себя выше других.
Некрасивая девица, лезущая из кожи вон, чтобы приглянуться мужчине, уподобляется нищенке на паперти. Удивительно, но и одна и другая добиваются своего, правда, по мелочи.
Скорее смех, нежели печаль, делает нас рассудительными.
Лживые обещания раздражают больше, чем откровенные отказы.
Меня все еще держат за шиворот, на моем плече замирает вздох, это не сожаление, конечно, но в нем есть примесь грусти: вчера все было чудом, а завтра станет повседневной рутиной. В этом вздохе слышится: «Ну вот!».
Мне не хватает смелости ответить на вопрос, действительно ли я робок.
Самое трудное в жизни с женщиной, столь резко разделенной на духовное существо и собственно женщину, — это знать, когда надо повиниться перед ней как перед высшим существом и когда отечески останавливать ее, а иногда и прикрикнуть.
Правда всегда почти неприятна. Неприглядна и неприятна. Это ложь только мила, красива и нарядна.