Цитаты со словом «допускавший»
Похожие цитаты:
…и даже допускал, что самые заблуждения людей не всегда должны иметь непременным последствием расстреляние.
Чрезмерно строгий судья часто осуждает того, кого сам закон оправдал бы, если бы он мог объясняться.
Но, конечно, мы не вправе скрывать от себя, что у вдохновенных переводов всегда есть опасность при малейшем ослаблении дисциплины перейти в какой-то фейерверк отсебятин и ляпсусов.
Из всех видов деспотизма самый страшный — деспотизм верования и системы. Большинство людей - рабы моды и нелепых обычаев.
Суждения, считающиеся непререкаемыми, потому что их никогда не подвергали анализу, должны смириться и предъявить свои законные документы; часто оказывается, что они их вовсе не имеют.
Не подлежит сомнению, что упрек оскорбителен лишь постольку, поскольку он справедлив: малейший попавший в цель намек оскорбляет гораздо сильнее, чем самое тяжкое обвинение, раз оно не имеет оснований.
Бесплодность полицейских мер обнаруживала всегдашний прием плохих правительств — пресекая следствия зла, усиливать его причины.
При зачистке «канонической территории» от конфессий, сект и гражданского общества, несогласных с мирными инициативами РПЦ, предсказуемым станет взрыв и раскол общества, последствия коих Россия пережила не раз. Это игра с огнём.
Матерное слово — это анархическое разрешение дипломатических и моральных запутанностей.
Когда у какой-либо одной религии возникает претензия заставить все человечество принять ее доктрину, она становится тиранией.
Целью экономической теории является замена противоречивых принципов популярного эклектизма последовательной корректной идеологией.
От снисходительного обращения дисциплина никогда не нарушится. Это относится в особенности к русским матросам, имеющим все качества, отличающие хороших моряков.
Мне не нужны доказательства. Законы природы исключений не терпят и этим явно отличаются от правил и правильностей, подобных, например, грамматическим.
Ни одно правительство не должно обходиться без резкой критики в свою сторону, и там, где есть свобода печати, эта критика всегда будет.
Деспотизм есть ложное верование, таинство которого состоит в том, чтобы заключить всю нацию в одного человека.
К сожалению, существующие «объяснения» несколько, на мой взгляд, надуманны и ещё менее понятны, чем само объясняемое явление.
Долголетняя практика убедила меня в ненужности, излишестве политической свалки, логическим выводом из чего являлось затеянное мною еврейское и рабочее движение.
Мы можем определить свободу как такое положение дел, при котором право свободного выбора индивидов не ограничивается государственным принуждением сильнее, чем в любом случае оно ограничивается праксиологическими законами.
Путешествия по дальним странам открыли мне местный, временный характер ересей и расколов и вечный, универсальный характер Церкви.
Догматическая вера есть результат воспитания.
Никто не принуждается к заключению брака, но всякий должен быть принуждён подчиняться законам брака, раз он вступил в брак.
Если разум не имеет возможности высказаться за то или другое из этих противоположных положений, то пусть он обратится к общепринятому мнению.
Несправедливость, допущенная в отношении одного человека, является угрозой всем.
Догмы всякой религии оказываются нелепостью с точки зрения другой религии, проповедующей иные, столь же бессмысленные доктрины.
Без искреннего, открытого, убеждённого, горячего и решительного требования нельзя начинать воспитание коллектива...
Планирование влечет за собой сознательную дискриминацию по отношению к нуждам разных людей, выражающуюся на практике в том, что одному человеку разрешается делать то, что другому запрещено.
…Свобода развода означает не «распад» семейных связей, а, напротив, укрепление их на единственно возможных и устойчивых в цивилизованном обществе демократических основаниях.
Жестокость законов препятствует их соблюдению.
Всякое до сих пор бывшее организованное и организующееся общество враждебно свободе и склонно отрицать человеческую личность.
Равнодушие есть молчаливая поддержка того, кто силён, того, кто господствует.
Общепринятые мнения могут служить руководством для здравых мыслей лишь в том случае, если принимать их в обратном смысле.
Лучшая теория права — добрая нравственность, и она должна быть в сердце независимо от этих отвлеченностей и иметь своим основанием религию.
Все страны, заключающие в себе слишком большое число метисов, по одной только этой причине обречены на постоянную анархию, если только ими не будет управлять железная рука.
Сейчас принято открыто говорить обо всех формах секса, кроме одной-единственной. Некрофилия встречает нетерпимость со стороны правительств и неодобрение у бунтующей молодежи.
Женщины нисколько не виноваты в том, что порою отказываются подчиняться правилам поведения, установленным для них обществом, — ведь эти правила сочинили мужчины, и притом безо всякого участия женщин.
Государственные дела требуют более смелой морали.
Мы, историки, являемся оруженосцами нашей государственности. Мы обязаны способствовать утверждению идеи государственности и появлению и совершенствованию гражданского организованного общества.
Авторов, вовсе не отступающих от нормы, конечно, не существует… Когда чувство нормы воспитано у человека, тогда-то он начинает чувствовать всю прелесть обоснованных отступлений от неё.
Нежелательно верить в гипотезу, когда нет решительно никаких оснований считать её верной.
Нет между людьми закона более нравственного, чем закон власти и подчинения.
Общество виновато во всем том, что совершается в его пределах; всякая дрянная личность самим фактом своего существования указывает на какой-нибудь недостаток в общественной организации.
Вводить законы, противоречащие законам природы, — значит порождать преступления, чтобы потом их наказывать.
В былое время софисты обращались к небольшому числу людей, ныне периодическая печать позволяет им вводить в заблуждение целую нацию, здравомыслящие же органы не находят отклика.
Первый признак порчи общественных нравов — это исчезновение правды, ибо правдивость лежит в основе всякой добродетели и является первым требованием к правителю государства.
Война — это грубый, бесчеловечный и абсолютно непрактичный метод выяснения отношений между правительствами.
Правительства, в которых высказываются противоположные мнения, годятся, пока царит мир.
Антибольшевизм — главная глупость нашей эпохи.