Цитаты со словом «гот»

Кто в мыслях готов совершить преступление, тот, может быть, даже преступнее того, кто совершил его.

Кто легко мирится с совестью, тот готов сейчас же изменить ей.

Даже полный идиот может разбогатеть, если он готов всё потерять.

Никаких антропологических доказательств, бесспорно относящихся к готам, нет (С.262)

Наше замужество, как это ни странно, началось задолго до нашего рождения: род Мюнхгаузена давно мечтал породниться с родом фон Дуттен, поэтому, когда у них родилась девочка, то я, в свою очередь, родился уже не только мальчиком, но и мужем. Нас познакомили еще в колыбели, и моя супруга мне сразу не понравилась, о чем я и заявил, как только научился разговаривать. К сожалению, к моим словам не прислушались, и, едва мы достигли совершеннолетия, нас отвезли в церковь. В церкви на вопрос священника, готов ли я взять в жены Якобину фон Дуттен, я честно ответил: «Нет!» И нас тут же обвенчали. После венчания мы уехали в свадебное путешествие: я — в Турцию, она — в Швейцарию, и три года жили там в любви и согласии.

Может быть, неоднозначно это покажется, но дело заключается в том, что очень мало кто в то время понимал и верил в то, что вопрос идет не об идеологии, учитывая ваш вопрос, вопрос не идет о формах собственности, о хозяйствовании, о реформах, а вопрос идет о государстве. Что основная проблема, основной удар направлен против единого государства, а вовсе не против реформирования общественно-политического устройства государства. Наши, так сказать, как их тогда называли, диссиденты, сегодня, я не знаю, как они себя предпочитают называть, но большинство из них откровенно в последние годы признавались, что они метили в социализм, а попали в российское государство. На самом деле ведь вопрос заключался именно в том, будет единая страна или не будет. И все разногласия заключались именно в этом между, скажем, ГКЧП и Горбачевым, только в этом. И разногласия между Горбачевым и Ельциным были тоже только в этом. Все остальное это было, я бы сказал, некорректное использование различных форм и методов воздействия на общественное мнение в личной цели, в популярности личной. Вопрос стоял о государстве и о власти. Между нами и Горбачевым вопрос стоял — будет ли у нас единое союзное государство федеративное или будет конфедеративное. И этот процесс продолжался, грубо говоря, примерно два года. Наши конфликты они просто не выплескивались до поры до времени, но на самом деле это так и было. Потому что он, проиграв по сути дела референдум, тут же взял и организовал так называемый новоогаревский процесс, где, по сути дела, консолидировались все националистические силы и националистические лидеры. Это было известно, и эта борьба шла все время, вплоть до Верховного Совета. В официальных выступлениях на Верховном Совете и на съезде Горбачев проигрывал. Но, видимо, уже он далеко зашел в этом проигрыше. Потому что мое было представление, и оно остается, он страшно боялся потерять власть. Боялся потерять власть именно в силу того, что он видел реального на тот момент противника на президентский пост в лице Ельцина, это был для него реальный противник. И вот тут они как раз, грубо говоря, расходились именно с точки зрения уже личной власти. Ельцин готов был во имя власти, наверное, на все. А Горбачев тоже соглашался поступиться, как он говорил, принципами во имя только одного — удержаться на плаву в качестве президента или председателя чего угодно, какого-то нового союза, который он был готов создать в обмен на ликвидацию Советского Союза. Я думаю, что вы слышали, что в то время его очень активно пропагандировали в виде председателя Организации Объединенных Наций, откровенно ему предлагали пост президента нового так называемого союза, на который его как бы изберут по принципу выбора председателя Организации Объединенных Наций. И он на это был готов.

Те, кто готовы взяться за управление, должны быть готовы к тому, что их захотят умертвить.

Хороший боец не тот, кто напряжён, а тот, кто готов. Он не думает и не мечтает, он готов ко всему, что может случиться.

Мы не можем быть уверены в том, что нам есть ради чего жить, пока мы не будем готовы отдать за это свою жизнь.

Нужно, ещё не видя зла, быть готовым дать ему отпор, сказать «нет»; нужно сказать «нет», ещё даже не зная, что это такое.

В любви принять все, может быть, еще труднее, чем все отдать. Мы знаем, что отдаем, но не знаем, что получим.

Мы должны работать так, будто сто лет будет мир, но быть готовыми, будто завтра начнется война.

Где честный человек?… Кто честный человек?… Честный человек — это тот, кому мало дают. Дать надо столько, чтобы человек не мог отказаться, и тогда он обязательно возьмёт! («Прощание в июне»)

Люди, не зная сами, кто они такие есть, стараются помешать человеку стать тем, кем он должен быть.

Я часто думала, что быть любимой — значит быть желанной. Теперь я думаю, что быть любимой — значит повергнуть другого в прах, иметь над ним полную власть.

Солдатом надо быть во имя отчизны или из любви к делу, за которое идешь в бой. Без цели служить сегодня здесь, а завтра там — значит быть подручным мясника, не более.

Дайте человеку все, чего он желает, и в ту же минуту он почувствует, что это все — не есть все.

Дети должны, пока они остаются детьми, быть руководимы родительской властью, но в то же время должны быть готовы к тому, чтобы не всегда оставаться детьми.

Выполняй свой долг во всем. Ты не сможешь сделать больше, но никогда не должен желать меньшего.

Кто действительно хорошо знает людей, тот ни на кого не будет окончательно полагаться, но и ни от кого не станет отказываться.

Я никогда не хотел, чтобы «Манчестер Юнайтед» хотя бы в чём-то был вторым. Только лучшим.

Большинство людей при первом признаке неудачи готовы сразу же отказаться от своих целей и намерений. И только очень немногие сражаются до конца, презрев все трудности, пока не добьются своего.

Если двое всегда согласны между собой, значит, думает лишь один из них.

Если ты хочешь понять ребенка и дать ему самую лучшую для него игрушку, то ты должен понять себя как ребенка и предложить другому ребенку игрушки так же всерьез, как ты предлагаешь себе.

Раньше меня очень волновало, что думают обо мне люди. Я хотела одобрения, поэтому я притворялась счастливой. Но на самом деле я была так неуверена в себе, я не могла поделиться таким количеством себя, как теперь.

Вы не можете просто спросить клиентов о том что им нужно, ведь к тому моменту пока вы это сделаете — они будут хотеть что-то новое.

Не говори своему другу того, что не должен знать твой враг.

Спокойно ждать мы можем лишь тогда, когда нам уже нечего ожидать.

Все эти дети, которых я не захотел иметь, — если бы только они знали, каким счастьем мне обязаны!

Уважение есть дань, в которой мы не можем отказать заслуге, хотим мы этого или нет; мы можем не проявлять его, но внутренне мы не можем его не чувствовать.

Станьте честным человеком, и тогда вы сможете быть уверены, что одним плутом стало меньше на свете.

Для того, чтобы служить публике, надо иметь смелость и быть готовым ей не нравиться.

Люди, недоверчивые в отношении самих себя, больше хотят быть любимыми, нежели любить, дабы однажды, хотя бы на мгновение, суметь поверить в самих себя.

Как и Маркс, я считаю, что счастье — это борьба. Поэтому у меня счастливая жизнь, но я хотел бы отдать еще больше своих сил тому делу, которому посвятил себя с молодых лет.

Если вы хотите узнать изъяны какого-либо человека, идите к тем, кто его любит. Может быть, они вам не скажут, но они наверняка знают.

Нельзя нанести человеку большего оскорбления, чем сказав, что знаешь его как свои пять пальцев. Человека знаешь только, поскольку его любишь.

Я мало знал настоящих бунтарей, готовых умереть за свои убеждения. Даже Джеймс Дин не хотел умирать.

На каждом отрезке нашей жизни оставить кого-то — значит быть победителем, забыть кого-то — значит быть счастливым.

Банкир — это человек, который готов дать вам в долг, если вы представите доказательство того, что деньги вам не нужны.

Тот, кто мало знает свет, готов преклонять перед ним колени и обожать его; кто же знает его хорошо, тот больше всего презирает его.

Слово «счастье» похоже на «сейчас», а потому оно не может быть чем-то постоянным.

Если ты ищешь предел, то будь готов к тому, что тебе будет необходимо преодолеть его.

Многие готовы скорее умереть, чем подумать. Часто, кстати, так и случается.

Тогда я ещё верил во все эти демократии и считал, что должен ехать. Если бы я не поехал, я бы презирал себя.

— Пяти минут хватает, чтобы тебя полюбили глазами, а потом ты должен работать.

Я знаю, что не должна бояться. Но не бояться значило бы вообще не быть.

По-настоящему добрый и любезный человек может иметь столько друзей, сколько хочет, но не всегда тех, которых хочет.

Я не способен остановиться. Я всегда должен делать что-то.

Я счастлива, что Михаил Прохоров абсолютно одинаково со мной мыслит. Я готова во всем его поддержать. Наверное, кто-то наверху сошел с ума. Я никогда не шла в то дело, куда не лежала душа.

Воздух полон идей. Они постоянно стучатся к вам в голову. Вы просто должны знать что вы хотите, затем забыть это и заниматься своим делом. Идея придет внезапно. Так было всегда.