Цитаты со словом «воспеть»
Похожие цитаты:
Истории нужны легенды, отчаянные подвиги и благородные примеры, пламенные речи, храбрые герои и великие победы, победители забывают предательство и трусость, лицемерие и кровь, правда остается правдой, а ложь становится историей.
Человеку, влюблённому в правду, нет нужды быть поэтом или великим. Без всяких усилий со своей стороны он и поэт и велик.
Великие и прекрасные истины французской революции будут вечно жить, — таким блеском, такими памятниками, чудесами окружили мы их! Эти истины останутся бессмертными. Первые пятна революции мы смыли потоками славы.
Я хотел стать теологом, но сейчас я вижу, как Бог прославляется через мой труд в астрономии, так как небеса возвещают славу Божью.
О, велик Господь наш, и велико Его могущество, и мудрости Его нет границ! И ты, душа моя, пой славу Господу твоему во всю твою жизнь.
В самом раннем детстве должны быть уже заложены геройские чувства, настраивающие душу на подвига любви и благородства. И разве история представляет мало примеров героев?
Истинная поэзия — это любовь, мужество и жертва.
Счастье или дерзость создавали героев; одна только доблесть создавала великих людей.
Любовь выдумали трубадуры в XI веке.
Великим художник становится, победив в себе романтика.
Редко великая красота и великая добродетель уживаются вместе.
Забыть о себе, посвятить всего себя служению своему великому искусству – вот единственный путь для моряка.
Для меня существует ещё что-то святое, пусть даже попсово святое, но прекрасное и вечное.
Глупцы восхищаются всем в знаменитом писателе, но я читаю для собственного услаждения и люблю только то, что мне по душе.
Женщины вдохновляют мужчин на великие подвиги, но не оставляют времени для их исполнения.
... война не свершение, ей равно чужды и красота, и величие.
В действиях природы Господь Бог является нам не менее достойным восхищения образом, чем в божественных стихах Писания.
Самая печальная радость — быть поэтом. Все остальное не в счет. Даже смерть.
Четыре сути, брат, необходимы без прикрас: наука, слово, дыханье и сладкозвучный саз.
Жажда заслужить расточаемые нам похвалы укрепляет нашу добродетель; таким образом, похвалы нашему уму, доблести и красоте делают нас умнее, доблестнее и красивее.
Истинный героизм состоит в том, чтобы быть выше злосчастий жизни.
Великий писатель на то, чтобы дать жизнь своим героям, тратит свою собственную.
«… прекрасна жизнь и ее главное творение — Любовь», — роман «Дождь»
Одиночество — естественное убежище всех мыслей: оно вдохновляет всех поэтов, оно создает артистов, оно воодушевляет гениев.
Счастлив народ, благословен век, история которого незанимательна.
Великие люди способны на великую доброту.
Прежде хула на Бога была величайшей хулой; но Бог умер, и вместе с ним умерли и эти хулители.
Герои подобно произведениям искусства кажутся более великими через пространство веков.
Истинно говорят, что музыка это речь ангелов!
История мира — это биография великих людей.
Поэта рождает не дар творческого вымысла, а дар одухотворения.
Достойно похвалы деяние, а не сам человек.
Мужественные подвиги достовернее слов.
Знаменитый род умирает и прекращается в нас, как только мы наследуем одно имя, не унаследовав прославивших его доблестей.
Не тяжко ли пред тем склоняться вечно и прославлять того, кто ненавистен?
Великая поэзия нашего века — это наука с удивительным расцветом своих открытий, своим завоеванием материи, окрыляющая человека, чтоб удесятерить его деятельность.
Дружба великого человека – благодеяние (дар) богов.
Родина, социализм или смерть! Клянусь Христом — величайшим социалистом в истории.
Человек, призванный к великим подвигам какого-нибудь определенного рода, от юности своей скрыто чувствует это внутри себя и работает в этом направлении.
Мы все пишем стихи; поэты отличаются от остальных лишь тем, что пишут их словами.
Мы, славяне, — нация поэтов. Глубже — мы племя поэтов.
Великая поэзия должна быть и искусством, и забавой одновременно.
Любой может сказать: «В нас живы великие заветы Гуса», — но у кого повернется язык сказать: «Во мне живы великие заветы Гуса»?
В эпохи народного подъёма пророки бывают вождями; в эпохи упадка — вожди становятся пророками.
Столько имен, столько побед и завоеваний, погребенных в пыли забвения, делают смешною нашу надежду увековечить в истории свое имя захватом какого-нибудь курятника, ставшего сколько-нибудь известным только после своего падения.
Чтобы писать историю достойным образом, надо забыть о своей вере, своем отечестве, своей партии.
Лирическая грусть очищает душу, то есть то, что люди называют душой, то, что, надеемся, вечное, языческое и модерное одновременно.