Цитаты со словом «вольтеровский»
Похожие цитаты:
Кино состоит из экрана и множества кресел, которые нужно заполнить.
книги, кажется, скоро выживут из кабинета своего хозяина-сотни, тысячи книг, на многих языках и по самым диковинным разделам науки, которые теснятся на полках, лежат на столах, нераспечатанными пачками сложены на полу.
С течением времени старые бредни становятся мудростью, а старые маленькие небылицы, довольно небрежно сплетённые, порождают большие-пребольшие истины.
Когда я впервые подходил к приготовленному для главы правительства креслу, мои чувства напоминали те, что испытывает приговоренный, всходя на эшафот.
Наблюдая за парой, сидящей за столиком ресторана, по длине пауз в их разговоре можно судить о том, как давно они живут вместе.
Стол — единственное место, где люди не скучают с первой же минуты.
Быть юным прекрасно; быть старым удобно.
Я хочу воспользоваться возможностью и бесконечно извиниться перед владельцами благородных и неблагородных мест, а также сотен частных домов, офисов, панелей машин, столов, каминов и других доступных полированных поверхностей.
Прогресс: вначале был простой стул, потом — электрический.
Бархатный пиджак не делает писателя.
Быть знаменитым — всё равно, что сидеть на сахарном троне во время проливного дождя.
или Кинозвезда — это человек, сидящий на сахарном троне под проливным дождём.
План заключается не только в том, сколько нужно сделать столов и стульев. План — это тонкое кружево норм и отношений.
Люблю всё старое: старых друзей, старые времена, старые обычаи, старые книги, старые вина.
Право - это узкое одеяло на двуспальной кровати, когда ночь холодная, а на кровати - трое. Одеяла не хватит, сколько его ни тащи и ни натягивай, и кому-то с краю не миновать воспаления лёгких.
Я верю, что рай — такой большой ресторан, где за соседними с тобой столиками выпивают Луис Бунюэль, Эрих фон Штрогейм, Ясудзиро Одзу.
«На вашем месте я бы сидел на месте».
Я в безнадёжном тупике — и чувствую себя в нем уютно и удобно.
Чтобы быть успешным, выглядите загорелым, живите в элегантном здании (даже если вы на чердаке), будьте видимы в хороших ресторанах (даже если пьете один напиток) и если вы занимаете — занимайте по-крупному.
В каждом толстом человеке сидит худой и требует, чтобы его выпустили.
Трагедия старости не в том, что ты стар, а в том, что по-прежнему считаешь себя молодым.
Семейным гнёздышком нам служила комната в квартире бабушки с дедушкой. Моей первой колыбелью стала корзинка для белья. К счастью, тот период мне плохо запомнился.
Жизнь сурова, одичание просто. Крышку гроба поднять иссохшей рукой, сидеть, задыхаться. Ни старости, ни опасностей: ужас — это не по-французски.
Женщина — это хорошо накрытый стол, на который мужчина по-разному смотрит до еды и после нее.
Рим, Флоренция, вся знойная Италия находятся между четырьмя стенами его библиотеки. В его книгах — все развалины древнего мира, весь блеск и слава нового!
Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара.
Да, я более русская, нежели многие иные, и не стану сидеть спокойно.
Россия пугает меня — люди в автобусах выглядят так, словно их везут на электрический стул.
Книги — окна, сквозь которые выглядывает душа.
В русских женских группах вогнутая спинка носа встречается, по-видимому, чаще, чем в западноевропейских (С.138)
У истории есть свое шарлатанство: она ставит своих героев вдаль для того, чтобы скрыть все то низкое и возмутительное, что имеется в их чертах.
Стоя написать рассказа нельзя. А я ведь чаще всего пишу стоя. … Гоголь писал, стоя за конторкой.
Главное часто открывается под занавес долгого разговора. Великие истины произносятся на пороге.
Женщина никогда не будет играть в шахматы на равных с мужчинами, потому что она не может пять часов сидеть за доской молча.
Если бы Иисуса казнили двадцать лет назад, дети в католических школах носили бы на шеях вместо крестов маленькие электрические стульчики.
Если адмирал просит сделать что-либо, как только будет удобно, делать это надо немедленно, удобно тебе или нет.
«Мир Ā». Этот широко известный роман начал свой путь в качестве претенциозного, глупого, дико сложного и противоречивого журнального сериала.
Одно зеркало важнее целого ряда портретов.
…Гордон — человек малограмотный, он только умеет курить папиросы, так, что огромный пепел. Я всегда восторгался. Он сидит, курит, и вот такой пепел.
Никто не может спокойно сидеть на заднице, и довольствоваться тем, что имеет.
Человеческое тело — это дом с многими окнами. Мы все сидим перед ними, показываем себя и просим проходящих мимо зайти в дом и любить нас.
Дам вам ценный совет. Если вы во время сна поднимете локти вверх, то будете спать гораздо глубже, чем если бы вы просто лежали. Я часто использую такой прием.
Какие бы ни были перевороты в жизни человека, он не боится уже упасть, когда сидит на нижней ступеньке.
… в отличие от других наших лидеров, за Цоем не стоит никакой монументальной тени той эпохи типа Дилана, Марка Болана или Дэвида Боуи. Корни творчества Цоя покоятся именно в нашем образе жизни.
Люди походят на слова: если не поставить их на свое место, они теряют свое значение.
Мы во всем и почти всегда бываем жертвами нашего воображения: оно торопится закрыть своим пестрым покрывалом малейший луч истины.
Академические речи походят на хрустальные люстры, которые блестят, но не согревают.
Роскошь должна быть удобной, иначе это не роскошь.