Неточные совпадения
Прежде бывало, — говорил Голенищев, не замечая или не желая заметить, что и Анне и Вронскому хотелось говорить, — прежде бывало вольнодумец был человек, который воспитался в понятиях религии, закона, нравственности и сам борьбой и трудом доходил до вольнодумства; но теперь
является новый тип самородных вольнодумцев, которые вырастают и не слыхав даже, что были законы нравственности, религии, что были авторитеты, а которые прямо вырастают в понятиях
отрицания всего, т. е. дикими.
После всех пришел Марк — и внес новый взгляд во все то, что она читала, слышала, что знала, взгляд полного и дерзкого
отрицания всего, от начала до конца, небесных и земных авторитетов, старой жизни, старой науки, старых добродетелей и пороков. Он, с преждевременным триумфом,
явился к ней предвидя победу, и ошибся.
Опять
явилось у некоторых сомнение: застрелился на мосту; на мосту не стреляются, — следовательно, не застрелился. — Но к вечеру прислуга гостиницы была позвана в часть смотреть вытащенную из воды простреленную фуражку, — все признали, что фуражка та самая, которая была на проезжем. Итак, несомненно застрелился, и дух
отрицания и прогресса побежден окончательно.
После либерализма, кой-как пережившего 1825 год в Полевом, после мрачной статьи Чаадаева
является выстраданное, желчное
отрицание и страстное вмешательство во все вопросы Белинского.
Отрицание мира рыцарского и католического было необходимо и сделалось не мещанами, а просто свободными людьми, то есть людьми, отрешившимися от всяких гуртовых определений. Тут были рыцари, как Ульрих фон Гуттен, и дворяне, как Арует Вольтер, ученики часовщиков, как Руссо, полковые лекаря, как Шиллер, и купеческие дети, как Гете. Мещанство воспользовалось их работой и
явилось освобожденным не только от царей, рабства, но и от всех общественных тяг, кроме складчины для найма охраняющего их правительства.
— Ни за что не прощу! Я уверен, что он на жизнь мою поку-шался! Он и еще Лаврентий, которого я дома оставил. Вообразите: нахватался, знаете, каких-то новых идей!
Отрицание какое-то в нем
явилось… Одним словом: коммунист, в полном смысле слова! Я уж и встречаться с ним боюсь!
«Ничего!» Выходит, что камышинский мещанин сужден, осужден, закован, сослан, готовится принять неведомую меру мучений из-за… ничего! Казалось бы, к тому, что характеризуется этим словом «ничего», можно относиться лишь безразлично. Между тем, камышинский мещанин относится к нему страстно, он
является подвижником чистого
отрицания, бесстрашно исповедуя свое «ничего» перед врагами этого учения.
Omnis definito est negatio [Всякое определение есть
отрицание (лат.) — выражение из письма Спинозы к Яриху Йеллесу от 24 июня 1674 г.] — эта формула Спинозы особенно приложима к догматике, ибо здесь поводом к defenitio чаще всего
является negatio, высекающая догматы как искры из камня: количество возможных догматических определений в христианстве могло бы быть значительно больше тех, которые формулированы на соборах.
Потому-то «чистая» философия, притязающая на решающий голос и в вопросах религиозного сознания, столь естественно приходит к
отрицанию ипостасности Божества, видя в ней лишь недозволительный антропоморфизм или психологизм (наиболее воинствующими здесь
являются представители «философии бессознательного» — Гартман и Древе [Вот какими аргументами возражает Древе против личного характера Божества: «Индивидом дух называется в· конечной своей ограниченности и определимости материальным организмом…
И, однако,
является онтологически правым и глубоко обоснованным стремление к преодолению власти, — не к безвластию, которое сулит анархия, но к сверхвластию: одно голое
отрицание власти пусто и мерт. во, как и всякое
отрицание.
Злом же
является законническое искажение самой благодати и любви, оно-то и ведет к насилию и
отрицанию свободы, к совершенному отвержению закона.