Неточные совпадения
У Варавки болели ноги, он стал ходить опираясь на палку. Кривыми ногами шагал по песку Иван Дронов, нелюдимо посматривая на взрослых и детей, переругиваясь с горничными и кухарками. Варавка возложил на него трудную обязанность выслушивать
бесконечные капризы и требования дачников. Дронов выслушивал и каждый вечер
являлся к Варавке с докладом. Выслушав угрюмое перечисление жалоб и претензий, дачевладелец спрашивал, мясисто усмехаясь в бороду...
По панелям, смазанным жидкой грязью, люди шагали чрезмерно торопливо и были неестественно одноцветны. Каменные и тоже одноцветные серые дома, не разъединенные заборами, тесно прижатые один к другому,
являлись глазу как единое и
бесконечное здание. Его нижний этаж, ярко освещенный, приплюснут к земле и вдавлен в нее, а верхние, темные, вздымались в серую муть, за которой небо не чувствовалось.
При серьезном отношении к ней она, даже и неверно формулированная, может
явиться возбудителем
бесконечного ряда других, как звезда, она разбрасывает лучи свои во все стороны.
Перхунов и Метальников постоянно враждовали друг с другом и редко встречались. Но зато когда встречались, то начиналась
бесконечная потеха. Задирой
являлся, конечно, Перхунов, а Метальников только щетинился, но оба были так «уморительны», что встречи эти надолго оставляли по себе веселый след, сообщавший живость и разнообразие неприхотливым собеседованиям, оглашавшим стены помещичьих гнезд в длинные зимние вечера.
Жених
явился из Польши, откуда его направили
бесконечные польские тети.
В язычестве было подлинное откровение Божества, точнее, откровение мировой души, но открывалась там лишь
бесконечная божественная мощь; смысл оставался еще закрытым, и религия любви еще не
явилась в мир.
С того нужно начать, что Марья Александровна со всем своим причтом
явилась в сумерки 3 сентября прямо в дом Бронникова. Хозяин, только что вышедший из бани, вышел встречать ее. Разумеется, тотчас подали самовар. Тут и слезы и толки
бесконечные… [Слезы — бывшей директрисы Иркутского женского института М. А. Дороховой — по декабристе П. А. Муханове, умершем почти накануне свадьбы с Дороховой.]
Но этим испытание не кончилось. Вслед за генералом с его
бесконечным докладом в кабинет
явился Прейн и объявил, что необходимо дать Тетюеву вторую аудиенцию.
Через пять
бесконечных минут
явилась Арина Прохоровна.
С этого вечера мы часто сиживали в предбаннике. Людмила, к моему удовольствию, скоро отказалась читать «Камчадалку». Я не мог ответить ей, о чем идет речь в этой
бесконечной книге, —
бесконечной потому, что за второй частью, с которой мы начали чтение,
явилась третья; и девочка говорила мне, что есть четвертая.
Это — существо непостижимой сложности, вместилище
бесконечного вихря мыслей; как бы я ни относился к нему, он
является частью меня самого, живет где-то во мне, я о нем думаю, и тень души его лежит на моей душе.
Всё это ярко выражалось на его молодом и прекрасном лице, и с таким-то лицом несколько раз
являлся он перед Софьей Николавной в продолжение этих
бесконечных двух дней.
Феня рассказывала
бесконечную историю о своих женихах, которые
являлись с самыми фантастическими достоинствами, как мифологические божества.
Длиннота происходит оттого, что часто
бесконечным перифразом объясняется то, что можно бы обозначить просто одним словом; но в том-то и беда, что эти слова, весьма обыкновенные в других европейских языках, русской статье дают обыкновенно такой вид, в котором она не может
явиться пред публикой.
[По гегелевской системе] чистое единство идеи и образа есть то, что называется собственно прекрасным; но не всегда бывает равновесие между образом и идеею; иногда идея берет перевес над образом и,
являясь нам в своей всеобщности, бесконечности, переносит нас в область абсолютной идеи, в область
бесконечного — это называется возвышенным (das Erhabene); иногда образ подавляет, искажает идею — это называется комическим (das Komische).
Сверх моряка
являлся к Столыгину раза два в неделю высокий подслепый меняла в
бесконечном сюртуке; моргая глазами и пошевеливая плечом, он называл все камни и все вещи наизнанку, что вовсе ему не мешало быть тонким знатоком.
В офицерском кругу говорили
О тугом производстве своем
И о том, чьи полки победили
На маневрах под Красным Селом:
«Верно,
явится завтра в приказе
Благодарность войскам, господа:
Сам фельдмаршал воскликнул в экстазе:
„Подавайте Европу сюда!..“»
Тут же шли
бесконечные споры
О дуэли в таком-то полку
Из-за Клары, Арманс или Лоры,
А меж тем где-нибудь в уголку
Звуки грязно настроенной лиры
Костя Бурцев («поэт не для дам»,
Он же член «Комитета Земфиры»)
Сообщал потихоньку друзьям.
И они приходят, раздвигают стены, снимают потолок и бросают Андрея Николаевича под хмурое небо, на середину той
бесконечной, открытой отовсюду площади, где он
является как бы центром мироздания и где ему так нехорошо и жутко.
Горе тому, кто осмелится приписать Божеству какое-либо качество; ибо качественность есть свойство конечности и потому должна вести к уконечению
Бесконечного [Исходя из такого понимания, и «сефиры» (числом 10), или божественные лучи, которые
являются личными носителями качеств бескачественного в себе эн-софа и посредниками всех отношений Божества к миру, по мнению проф.
«Сефиры (энергии Божества, лучи его) никогда не могут понять
бесконечного Эн-соф, которое
является самым источником всех форм и которое в этом качестве само не имеет никаких: иначе сказать, тогда как каждая из сефир имеет хорошо известное имя, оно одно его не имеет и не может иметь. Бог остается всегда существом несказанным, непонятным,
бесконечным, находящимся выше всех миров, раскрывающих Его присутствие, даже выше мира эманации».
Божественная Троица не раскрывалась в раю, и Сын не
являлся как
бесконечная любовь и жертва.
— Ежели бы Его не было, — сказал он тихо, — мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? — вдруг сказал он с восторженною строгостью и властью в голосе. — Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему
явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и
бесконечного во всех своих свойствах?… — Он остановился и долго молчал.