Неточные совпадения
— Да ведь и в церкви не было места. Взошел городничий — нашлось. А ведь была такая давка, что и
яблоку негде было
упасть. Вы только попробуйте: этот кусок — тот же городничий.
Яблоко сорвалось с ветки,
упало в траву, и — как будто розовый цветок вдруг расцвел в траве.
И он молчал: без чужой помощи мысль или намерение у него не созрело бы и, как спелое
яблоко, не
упало бы никогда само собою: надо его сорвать.
И жена его сильно занята: она часа три толкует с Аверкой, портным, как из мужниной фуфайки перешить Илюше курточку, сама рисует мелом и наблюдает, чтоб Аверка не украл сукна; потом перейдет в девичью, задаст каждой девке, сколько сплести в день кружев; потом позовет с собой Настасью Ивановну, или Степаниду Агаповну, или другую из своей свиты погулять по саду с практической целью: посмотреть, как наливается
яблоко, не
упало ли вчерашнее, которое уж созрело; там привить, там подрезать и т. п.
Все съехавшиеся были к полудню налицо в зале собрания, так что
яблоку было
упасть негде.
Дамы обыкновенно толпились у выставки фруктов, где седой, высокий, важный приказчик Алексей Ильич у одного прилавка, а у другого его помощник, молодой и красивый Александр Иванович, знали своих покупательниц и умели так отпустить им товар, что ни одного
яблока не
попадет с пятнышком, ни одной обмякшей ягодки винограда.
Порой среди тихого бреда ночной природы срывалось отяжелевшее
яблоко и, громко хлопая по листьям,
падало на землю…
Нюрочка даже покраснела от этой бабьей болтовни. Она хорошо поняла, о ком говорила Домнушка. И о Васе Груздеве она слышала, бывая у Парасковьи Ивановны. Старушка заметно ревновала ее и при случае, стороной, рассказывала о Васе ужасные вещи. Совсем мальчишка, а уж водку сосет. Отец-то на старости лет совсем сбесился, — ну, и сынок за ним. Видно,
яблоко недалеко от яблони
падает. Вася как-то забрался к Палачу, да вместе целых два дня и пьянствовали. Хорош молодец, нечего сказать!
Мать, которая очень их любила, пошла сама покупать, но нашла, что
яблоки продавались не совсем спелые, и сказала, что это все
падаль; кое-как, однако, нашла она с десяток спелых и, выбрав одно
яблоко, очень сладкое, разрезала его, очистила и дала нам с сестрицей по половинке.
Флигель, в котором мы остановились, был точно так же прибран к приезду управляющего, как и прошлого года. Точно так же рыцарь грозно смотрел из-под забрала своего шлема с картины, висевшей в той комнате, где мы
спали. На другой картине так же лежали синие виноградные кисти в корзине, разрезанный красный арбуз с черными семечками на блюде и наливные
яблоки на тарелке. Но я заметил перемену в себе: картины, которые мне так понравились в первый наш приезд, показались мне не так хороши.
Рубаха на Василье была одна розовая ситцевая, и та в дырах, на ногах ничего не было, но тело было сильное, здоровое, и, когда котелок с кашей снимали с огня, Василий съедал за троих, так что старик-караульщик только дивился на него. По ночам Василий не
спал и либо свистал, либо покрикивал и, как кошка, далеко в темноте видел. Paз забрались с деревни большие ребята трясти
яблоки. Василий подкрался и набросился на них; хотели они отбиться, да он расшвырял их всех, а одного привел в шалаш и сдал хозяину.
Лежи целый день на свежей, пахучей соломе подле кучек, еще более, чем солома, пахучих
падали ярового и зимового
яблока, поглядывай, не забрались ли где ребята за
яблоками, посвистывай и распевай песни, А песни петь Василий был мастер.
В чаще этой всегда сыро, пахнет густой постоянной тенью, паутиной, падалью-яблоком, которое, чернея, уже валяется на прелой земле, малиной, иногда и лесным клопом, которого проглотишь нечаянно с ягодой и поскорее заешь другою.
«Как яблоко-червоточина
упала», — думал Кожемякин.
Жаркий луч солнца, скользнув между листами яблони и захватив на пути своем верхушку шалаша,
падал на руки Дуни, разливая прозрачный, желтоватый полусвет на свежее, еще прекрасное лицо ее. В двух шагах от Дуни и дедушки Кондратия резвился мальчик лет одиннадцати с белокурыми вьющимися волосами, свежими глазами и лицом таким же кругленьким и румяным, как
яблоки, которые над ними висели.
Яблоко от яблони недалеко
падает.
Параша (отцу). Не отдашь ты меня за него, так мы убежим да обвенчаемся. У него ни гроша, у меня столько же. Это нам не страшно. У нас от дела руки не отвалятся, будем хоть по базарам гнилыми
яблоками торговать, а уж в кабалу ни к кому не
попадем! А дороже-то для меня всего: я верно знаю, что он меня любить будет. Один день я его видела, а на всю жизнь душу ему поверю.
Как-то вечером я тихо шел садом, возвращаясь с постройки. Уже начинало темнеть. Не замечая меня, не слыша моих шагов, сестра ходила около старой, широкой яблони, совершенно бесшумно, точно привидение. Она была в черном и ходила быстро, все по одной линии, взад и вперед, глядя в землю.
Упало с дерева
яблоко, она вздрогнула от шума, остановилась и прижала руки к вискам. В это самое время я подошел к ней.
— К-ха! — откашлянулся он. — Есть пословица русская, что
яблоко от деревца недалеко
падает! — заключил он многознаменательно.
— Барин-то он не совсем барин, — сказал мужик, — да
яблоко от яблони не далеко
падает; куды поп, туда и попова собака…
Ночами, когда город мёртво
спит, Артамонов вором крадётся по берегу реки, по задворкам, в сад вдовы Баймаковой. В тёплом воздухе гудят комары, и как будто это они разносят над землёй вкусный запах огурцов,
яблок, укропа. Луна катится среди серых облаков, реку гладят тени. Перешагнув через плетень в сад, Артамонов тихонько проходит во двор, вот он в тёмном амбаре, из угла его встречает опасливый шёпот...
Дальнейшее наше знакомство тут и прекратилось, потому что картина
упала перед нами. Все встали, встал и я; все пошли, пошел и я в прежнее место. Но мои соседи по зрительству были люди другой комплекс ции, нежели прежние: они не пили пуншу, ели
яблоки, кои и я ел, обтирались, вышедши из душной залы, обтирался и я."В театр, в театр!"закричали они и побежали. Пошел и я медленно, рассуждая:"ну, уж этот театр! буду его помнить!"Купил снова билет и снова заплатил полтора рубля.
Они шли садом по дорожке, обсаженной правильными рядами яблонь, сзади них в конце дорожки смотрело им в спины окно дома. С деревьев
падали яблоки, глухо ударяясь о землю, и где-то вблизи раздавались голоса. Один спрашивал...
Тоже ведь и нам покой нужен; вот снес бы
яблоки — и
спать, а то жди, когда они угомонятся.
Глеб. Я вот, Мавра Тарасовна, рассуждаю, стою, что пора бы нам яблоки-то обирать. Что они мотаются! Только одно сумление с ними да грех; стереги их, броди по ночам, чем бы
спать, как это предуставлено человеку.
— Ага! — промолвила бабушка. —
Яблоко, видно, недалеко от яблони
падает. Ну, придется распорядиться и с этим. Мне таких, что исподлобья смотрят, — не надобно.
Про самое старуху всякий вам скажет: маята моя изо всей вотчины, хуже всякого потерянного мужика, — хитрая, злобная, грубая; а дочка тоже-с,
яблоко от дерева недалеко
падает, с двенадцати лет пошла, может быть, на все четыре стороны.
В чеканной серебряной амфоре белела благоуханная жидкость: Елена соединила в амфоре ароматы и молоко. Елена медленно подняла чашу и наклонила ее над своей высокой грудью. Белые, пахучие капли тихо
падали на алую, вздрагивающую от их прикосновения, кожу. Запахло сладостно ландышами и
яблоками. Благоухания обняли Елену легким и нежным облаком…
Не каждый умеет петь,
Не каждому дано
яблокомПадать к чужим ногам.
Приказчики ломают двери и выбрасывают что ни
попало: из окон летят ананасы, банки с вареньем, вина, трюфели, виноград, всяческие консервы; бочки с фруктами бьются вдребезги; груши,
яблоки и апельсины прыгают по мостовой как мячики, разлетаются как картечь и катятся во все стороны.
— Земля холодная, неродимая, к тому ж все лето туманы стоят да холодные росы
падают. На что
яблоки, и те не родятся. Не раз пытался я того, другого развести, денег не жалел, а не добился ни до чего. Вот ваши места так истинно благодать Господня. Чего только нет? Ехал я сюда на пароходе, глядел на ваши береговые горы: все-то вишенье, все-то яблони да разные ягодные кусты. А у нас весь свой век просиди в лесах да не побывай на горах, ни за что не поймешь, какова на земле Божья благодать бывает.
Все были богомольны, каждый праздник в церкви
яблоку бывало негде
упасть, воровства и пьянства почти вовсе не было, убийств и драк никогда.
Когда мы подросли, с нами стали читать обычные молитвы: на сон грядущий, «Отче наш», «Царю небесный». Но отвлеченность этих молитв мне не нравилась. Когда нам было предоставлено молиться без постороннего руководства, я перешел к прежней детской молитве, но ввел в нее много новых, более практических пунктов: чтоб разбойники не
напали на наш дом, чтоб не болел живот, когда съешь много
яблок. Теперь вошел еще один пункт, такой...
Театр так полон, что
яблоку некуда
упасть.
Умные речи приятно слышать!“ — только и говорят теперь при дворе, и большинство опричников находят, что Малюта прав, что в боярских крамольных родах
яблоко от яблони недалеко
падает.
Мало? — велите им сбить
яблоко, не только с головы сына… с младенца у груди жены, и поманите их калачом, на котором золотыми буквами напишут: «Милость Бирона» — и они целый пук стрел избудут, лишь бы
попасть в заданную цель.
Обедня еще не начиналась, но богомольцев в просторном храме было такое множество, что негде было, как говорится,
упасть яблоку.
— Да так, великий государь, мальчишку-то ты нонче первый раз увидишь и прямо иконой благословлять будешь, вместо отца станешь. А может он, коли не сам, так со стороны подуськан на тебя. Да и пословица не мимо молвится: «
Яблоко от яблони недалеко
падает». Может, он по отцу пошел, тоже с Курбским в дружестве; али норовит вместе со своими благодетелями перебежать к старому князю Владимиру Андреевичу.
Оно само
упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь
яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь.
Когда созрело
яблоко и
падает, — отчего оно
падает? Оттого ли, что тяготеет к земле оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер стрясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Солнце начало пригревать его голову сквозь просветы дерев и на повороте огненным потоком вливалось в глаза и слепило;
падали, тихо стукая, подъеденные червем
яблоки, и под черешнями, в сухой и рыхлой земле, копалась и кудахтала наседка с дюжиной пушистых желтых цыплят, — а он не замечал ни солнца, ни стука
яблок и думал.
Старая власть, старая монархия не была у нас свергнута революцией, она сгнила, разложилась и бесславно
пала, как
падает гнилое
яблоко с дерева.