Торопливой походкой, смело свистя шелком нижних юбок, выбегали шансонетные певицы в огромных шляпах, с дрожащими брильянтами в ушах, в сопровождении
щеголеватых мужчин в светлых костюмах, украшенных бутоньерками.
Неточные совпадения
Тысячами шли рабочие, ремесленники,
мужчины и женщины, осанистые люди в дорогих шубах,
щеголеватые адвокаты, интеллигенты в легких пальто, студенчество, курсистки, гимназисты, прошла тесная группа почтово-телеграфных чиновников и даже небольшая кучка офицеров. Самгин чувствовал, что каждая из этих единиц несет в себе одну и ту же мысль, одно и то же слово, — меткое словцо, которое всегда, во всякой толпе совершенно точно определяет ее настроение. Он упорно ждал этого слова, и оно было сказано.
— Venez donc! [Идите же! (франц.).] — повторяла Фатеева еще настоятельнее и через несколько мгновений она вошла в сопровождении довольно молодцоватого, но лет уже за сорок
мужчины, — с лицом, видно, некогда красивым, но теперь истощенным, в
щеголеватом штатском платье и с военным крестиком в петличке. Он, кажется, старался улыбаться своему положению.
Вслед за ней вышел и сам папаша. Это был худой и высокий
мужчина с выдавшеюся вперед, как у обезьян, нижнею челюстью, в
щеголеватом вицмундире и со звездой на правой стороне. При появлении его все подтянулись.
— Решительным благодеянием, если бы только ревизующий нашу губернию граф Эдлерс… — хотел было Крапчик прямо приступить к изветам на сенатора и губернатора; но в это время вошел новый гость,
мужчина лет сорока пяти, в завитом парике, в черном атласном с красными крапинками галстуке, в синем, с бронзовыми пуговицами, фраке, в белых из нитяного сукна брюках со штрипками и в
щеголеватых лаковых сапожках. По своей гордой и приподнятой физиономии он напоминал несколько англичанина.
За дрогами следовала целая толпа народа, в которой между сермягами и полушубками виднелось очень много дам в дорогих салопах и
мужчин в
щеголеватых бекешах и шубах.
В ту минуту, как Зарецкой, дождавшись наконец шампанского, за которым хозяин бегал в ближайший погреб, наливал первый бокал, чтоб выпить за здоровье невесты своего приятеля, — вошел в залу
мужчина высокого роста, с огромными черными бакенбардами, в
щеголеватом однобортном сюртуке, в одной петлице которого была продета ленточка яркого пунцового цвета.
Возле сидящих женщин, двигающих веерами и поворачивающихся друг к другу, стояли, склоняясь, как шмели вокруг ясных цветов, черные фигуры
мужчин в белых перчатках, душистых,
щеголеватых, веселых.