Неточные совпадения
Хлестаков. Я не
шутя вам говорю… Я могу от любви свихнуть
с ума.
Осип. Говорит: «Этак всякий приедет, обживется, задолжается, после и выгнать нельзя. Я, говорит,
шутить не буду, я прямо
с жалобою, чтоб на съезжую да в тюрьму».
О! я
шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что в самом деле? Я такой! я не посмотрю ни на кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но
с почтением поддерживается чиновниками.)
Да тут беда подсунулась:
Абрам Гордеич Ситников,
Господский управляющий,
Стал крепко докучать:
«Ты писаная кралечка,
Ты наливная ягодка…»
— Отстань, бесстыдник! ягодка,
Да бору не того! —
Укланяла золовушку,
Сама нейду на барщину,
Так в избу прикатит!
В сарае, в риге спрячуся —
Свекровь оттуда вытащит:
«Эй, не
шути с огнем!»
— Гони его, родимая,
По шее! — «А не хочешь ты
Солдаткой быть?» Я к дедушке:
«Что делать? Научи...
— А в чем же?
шутишь, друг!
Дрянь, что ли, сбыть желательно?
А мы куда
с ней денемся?
Шалишь! Перед крестьянином
Все генералы равные,
Как шишки на ели:
Чтобы продать плюгавого...
Но слепая стихия
шутя рвала и разметывала наносимый ценою нечеловеческих усилий хлам и
с каждым разом все глубже и глубже прокладывала себе ложе.
Весело
шутя с предводительшей, он рассказывал ей, что в скором времени ожидается такая выкройка дамских платьев, что можно будет по прямой линии видеть паркет, на котором стоит женщина.
— Здесь столько блеска, что глаза разбежались, — сказал он и пошел в беседку. Он улыбнулся жене, как должен улыбнуться муж, встречая жену,
с которою он только что виделся, и поздоровался
с княгиней и другими знакомыми, воздав каждому должное, то есть
пошутив с дамами и перекинувшись приветствиями
с мужчинами. Внизу подле беседки стоял уважаемый Алексей Александровичем, известный своим умом и образованием генерал-адъютант. Алексей Александрович зaговорил
с ним.
Сергей Иванович говорил
с Дарьей Дмитревной,
шутя уверяя ее, что обычай уезжать после свадьбы распространяется потому, что новобрачным всегда бывает несколько совестно.
Он теперь, говоря
с братом о неприятной весьма для него вещи, зная, что глаза многих могут быть устремлены на них, имел вид улыбающийся, как будто он о чем-нибудь неважном
шутил с братом.
Степан Аркадьич сел к столу и начал
шутить с Агафьей Михайловной, уверяя ее, что такого обеда и ужина он давно не ел.
Это была сухая, желтая,
с черными блестящими глазами, болезненная и нервная женщина. Она любила Кити, и любовь ее к ней, как и всегда любовь замужних к девушкам, выражалась в желании выдать Кити по своему идеалу счастья замуж, и потому желала выдать ее за Вронского. Левин, которого она в начале зимы часто у них встречала, был всегда неприятен ей. Ее постоянное и любимое занятие при встрече
с ним состояло в том, чтобы
шутить над ним.
И, получив утвердительный ответ, Степан Аркадьич, забыв и о том, что он хотел просить Лидию Ивановну, забыв и о деле сестры,
с одним желанием поскорее выбраться отсюда, вышел на цыпочках и, как из зараженного дома, выбежал на улицу и долго разговаривал и
шутил с извозчиком, желая привести себя поскорее в чувства.
Он был на «ты» со всеми,
с кем пил шампанское, а пил он шампанское со всеми, и поэтому, в присутствии своих подчиненных встречаясь
с своими постыдными «ты», как он называл
шутя многих из своих приятелей, он, со свойственным ему тактом, умел уменьшать неприятность этого впечатления для подчиненных.
Махая всё так же косой, он маленьким, твердым шажком своих обутых в большие лапти ног влезал медленно на кручь и, хоть и трясся всем телом и отвисшими ниже рубахи портками, не пропускал на пути ни одной травинки, ни одного гриба и так же
шутил с мужиками и Левиным.
Князь разложил подле себя свои покупки, резные сундучки, бирюльки, разрезные ножики всех сортов, которых он накупил кучу на всех водах, и раздаривал их всем, в том числе Лисхен, служанке и хозяину,
с которым он
шутил на своем комическом дурном немецком языке, уверяя его, что не воды вылечили Кити, но его отличные кушанья, в особенности суп
с черносливом.
— Тяжела шапка Мономаха! — сказал ему
шутя Степан Аркадьич, намекая, очевидно, не на один разговор
с княгиней, а на причину волнения Левина, которое он заметил. — Как ты нынче поздно, Долли!
— Скажите, пожалуйста, отчего это вашу тяжелую тележку четыре быка тащат
шутя, а мою, пустую, шесть скотов едва подвигают
с помощью этих осетин?
Так бывает на лицах чиновников во время осмотра приехавшим начальником вверенных управлению их мест: после того как уже первый страх прошел, они увидели, что многое ему нравится, и он сам изволил наконец
пошутить, то есть произнести
с приятною усмешкой несколько слов.
Шутить он не любил и двумя городами разом хотел заткнуть глотку всем другим портным, так, чтобы впредь никто не появился
с такими городами, а пусть себе пишет из какого-нибудь «Карлсеру» или «Копенгара».
Наконец Манилов поднял трубку
с чубуком и поглядел снизу ему в лицо, стараясь высмотреть, не видно ли какой усмешки на губах его, не
пошутил ли он; но ничего не было видно такого, напротив, лицо даже казалось степеннее обыкновенного; потом подумал, не спятил ли гость как-нибудь невзначай
с ума, и со страхом посмотрел на него пристально; но глаза гостя были совершенно ясны, не было в них дикого, беспокойного огня, какой бегает в глазах сумасшедшего человека, все было прилично и в порядке.
Как в просвещенной Европе, так и в просвещенной России есть теперь весьма много почтенных людей, которые без того не могут покушать в трактире, чтоб не поговорить
с слугою, а иногда даже забавно
пошутить над ним.
Задумчивость, ее подруга
От самых колыбельных дней,
Теченье сельского досуга
Мечтами украшала ей.
Ее изнеженные пальцы
Не знали игл; склонясь на пяльцы,
Узором шелковым она
Не оживляла полотна.
Охоты властвовать примета,
С послушной куклою дитя
Приготовляется
шутяК приличию, закону света,
И важно повторяет ей
Уроки маменьки своей.
— Я тут еще беды не вижу.
«Да скука, вот беда, мой друг».
— Я модный свет ваш ненавижу;
Милее мне домашний круг,
Где я могу… — «Опять эклога!
Да полно, милый, ради Бога.
Ну что ж? ты едешь: очень жаль.
Ах, слушай, Ленский; да нельзя ль
Увидеть мне Филлиду эту,
Предмет и мыслей, и пера,
И слез, и рифм et cetera?..
Представь меня». — «Ты
шутишь». — «Нету».
— Я рад. — «Когда же?» — Хоть сейчас
Они
с охотой примут нас.
— Вот баба, нюня, — сказал он, слегка трогая его ногою, —
с ним
шутить нельзя… Ну, полно, вставайте.
Итак, Родион Романыч, что ж вам после того и удивляться, что я
с вами тогда такие шутки
шутил?
Я не шучу-с! — проговорил шепотом Порфирий, но на этот раз в лице его уже не было давешнего бабьи-добродушного и испуганного выражения; напротив, теперь он прямо приказывал, строго, нахмурив брови и как будто разом нарушая все тайны и двусмысленности.
— Позволь, я тебе серьезный вопрос задать хочу, — загорячился студент. — Я сейчас, конечно,
пошутил, но смотри:
с одной стороны, глупая, бессмысленная, ничтожная, злая, больная старушонка, никому не нужная и, напротив, всем вредная, которая сама не знает, для чего живет, и которая завтра же сама собой умрет. Понимаешь? Понимаешь?
Мальчишка, думая поймать угря,
Схватил Змею и, во́ззрившись, от страха
Стал бледен, как его рубаха.
Змея, на Мальчика спокойно посмотря,
«Послушай», говорит: «коль ты умней не будешь,
То дерзость не всегда легко тебе пройдёт.
На сей раз бог простит; но берегись вперёд,
И знай,
с кем
шутишь...
Льву смех, но наш Комар не
шутит:
То
с тылу, то в глаза, то в уши Льву он трубит!
Робинзон. Они
пошутить захотели надо мной; ну, и прекрасно, и я
пошучу над ними. Я
с огорчения задолжаю рублей двадцать, пусть расплачиваются. Они думают, что мне общество их очень нужно — ошибаются; мне только бы кредит; а то я и один не соскучусь, я и solo могу разыграть очень веселое. К довершению удовольствия, денег бы занять…
Все ее поведение представляло ряд несообразностей; единственные письма, которые могли бы возбудить справедливые подозрения ее мужа, она написала к человеку почти ей чужому, а любовь ее отзывалась печалью: она уже не смеялась и не
шутила с тем, кого избирала, и слушала его и глядела на него
с недоумением.
Час спустя Павел Петрович уже лежал в постели
с искусно забинтованною ногой. Весь дом переполошился; Фенечке сделалось дурно. Николай Петрович втихомолку ломал себе руки, а Павел Петрович смеялся,
шутил, особенно
с Базаровым; надел тонкую батистовую рубашку, щегольскую утреннюю курточку и феску, не позволил опускать шторы окон и забавно жаловался на необходимость воздержаться от пищи.
Она слыла за легкомысленную кокетку,
с увлечением предавалась всякого рода удовольствиям, танцевала до упаду, хохотала и
шутила с молодыми людьми, которых принимала перед обедом в полумраке гостиной, а по ночам плакала и молилась, не находила нигде покою и часто до самого утра металась по комнате, тоскливо ломая руки, или сидела, вся бледная и холодная, над Псалтырем.
— Так-с, так-с. Вот как вы изволите
шутить. Это вы все, стало быть, отвергаете? Положим. Значит, вы верите в одну науку?
— Как? Вы не
шутя думаете сладить, сладить
с целым народом?
— Ой, простите, глупо я
пошутил, уподобив вас гривеннику! Вы, Клим Иваныч, поверьте слову: я цену вам как раз весьма чувствую! Душевнейше рад встретить в лице вашем не пустозвона и празднослова, не злыдня, подобного, скажем, зятьку моему, а человека сосредоточенного ума, философически обдумывающего видимое и творимое. Эдакие люди — редки, как, примерно… двуглавые рыбы, каких и вовсе нет. Мне знакомство
с вами — удача, праздник…
Самгин догадался, что пред ним человек, который любит
пошутить,
шутит он, конечно, грубо, даже — зло и вот сейчас скажет или сделает что-нибудь нехорошее. Догадка подтверждалась тем, что грузчики, торопливо окружая запевалу, ожидающе,
с улыбками заглядывали в его усатое лицо, а он, видимо, придумывая что-то, мял папиросу губами, шаркал по земле мохнатым лаптем и пылил на ботинки Самгина. Но тяжело подошел чернобородый, лысый и сказал строгим басом...
Она ушла, прежде чем он успел ответить ей. Конечно, она
шутила, это Клим видел по лицу ее. Но и в форме шутки ее слова взволновали его. Откуда, из каких наблюдений могла родиться у нее такая оскорбительная мысль? Клим долго, напряженно искал в себе: являлось ли у него сожаление, о котором догадывается Лидия? Не нашел и решил объясниться
с нею. Но в течение двух дней он не выбрал времени для объяснения, а на третий пошел к Макарову, отягченный намерением, не совсем ясным ему.
— Я-то? Я — в людей верю. Не вообще в людей, а вот в таких, как этот Кантонистов. Я, изредка, встречаю большевиков. Они, брат, не
шутят! Волнуются рабочие, есть уже стачки
с лозунгами против войны, на Дону — шахтеры дрались
с полицией, мужичок устал воевать, дезертирство растет, — большевикам есть
с кем разговаривать.
— Ты — старенькая и мудрая, —
пошутил Клим, чувствуя, что ему приятно сходство ее мнений
с его бесплодными мудрствованиями.
— Для меня «
с милым рай и в шалаше», —
шутила она, не уступая ему. Он считал ее бескорыстие глупым, но — не спорил
с нею.
— Н-да… Есть у нас такие умы: трудолюбив, но бесплоден, — сказал Макаров и обратился к Самгину: — Помнишь, как сома ловили? Недавно, в Париже, Лютов вдруг сказал мне, что никакого сома не было и что он договорился
с мельником
пошутить над нами. И, представь, эту шутку он считает почему-то очень дурной. Аллегория какая-то, что ли? Объяснить — не мог.
— Говоря без фокусов — я испугался. Пятеро человек — два студента, солдат, еще какой-то, баба
с револьвером… Я там что-то сказал,
пошутил, она меня — трах по роже!
— Благодару вам! — откликнулся Депсамес, и было уже совершенно ясно, что он нарочито исказил слова, — еще раз это не согласовалось
с его изуродованным лицом, седыми волосами. — Господин Брагин знает сионизм как милую шутку: сионизм — это когда один еврей посылает другого еврея в Палестину на деньги третьего еврея. Многие любят
шутить больше, чем думать…
— Ну, из-за чего ссорятся мужчины
с женщинами? Из-за мужчин, из-за женщин, конечно. Он стал просить у меня свои деньги, а я
пошутила, не отдала. Тогда он стащил книжку, и мне пришлось заявить об этом мировому судье. Тут Ванька отдал мне книжку; вот и все.
— Он всегда о людях говорил серьезно, а о себе —
шутя, — она, порывисто вставая, бросив скомканный платок на пол, ушла в соседнюю комнату,
с визгом выдвинула там какой-то ящик, на пол упала связка ключей, — Самгину почудилось, что Лютов вздрогнул, даже приоткрыл глаза.
Она хорошо сжилась
с Варварой, говорила
с нею тоном ласковой старшей сестры, Варвара, будучи весьма скупой, делала ей маленькие подарки. Как-то при Сомовой Клим
пошутил с Варварой слишком насмешливо, — Любаша тотчас же вознегодовала...
— Он у меня
с норовом, вроде киргизской лошади, — весело объяснил Трифонов. — А вот другой, «Казачка», тот — не
шутит! Стрела.