В первом из этих отделений находятся 1) материалы для истории Петра Великого, собранные при жизни его: выписки из подлинного дела о стрелецком бунте 1698 года, дело о мятеже башкирском в 1708 году, документы о бунте булавинском; ведомости о числе войск и орудий в разное время, о каналах, заводах, фабриках и пр., о действиях в
шведскую войну; журналы походов и путешествий Петра Великого и пр.; кроме того — 2) собственноручные черновые бумаги Петра, — его ученические тетради, проекты законов, указов, рескриптов, счеты, письма и пр.
Неточные совпадения
Года в четыре он составил историю о
войне шведской и представил Петру...
Война шведская отвлекла Петра от мыслей законодательства и просвещения, указав ему поприще, более близкое к его постоянным занятиям и стремлениям. Проявления его мысли и характера в этой
войне мы постараемся проследить, когда явится продолжение труда г. Устрялова, ожидаемое нами с нетерпением.
Кровное родство нашей царствующей императрицы, всеми искренно любимой, с королевой
шведской еще более возбуждало нерасположение к этой
войне.
Шведский король Густав III, нарушив конституцию, сделался в 1772 году самовластным государем и горел нетерпением загладить полтавское поражение Карла XII. Он грозил России
войной, и с часу на час ожидали, что последует разрыв и
шведские войска явятся в Финляндии.
Он пришел в восхищение, когда князь Лимбург, поверяя ему планы мнимой наследницы русского престола, уверял его, что как скоро она наденет на голову корону деда своего Петра Великого, то немедленно приступит к политике прусского короля, перед которым благоговеет, что она теперь же, посредством сношений с Пугачевым, постарается способствовать расширению владений Фридриха II на востоке, для чего отклонит вмешательство Австрии турецкими делами, а внимание России —
войной с
шведским королем, который таким образом будет помогать и ей, и Пугачеву.
Елизавета Петровна и во внешних делах шла по пути отца. Возмущенная объявлением шведов, что они поднялись для установления ей престола, она ревностно продолжала
войну с ними. Вскоре
шведская армия сдалась, и, по миру в Або, к завоеваниям Петра I присоединилась еще часть Финляндии до реки Кюмеля.
Шла
война с Турцией, в которой один лишь Александр Васильевич обнаружил до сей поры блестящее дарование и решительным ударом подвинул
войну к исходу, если бы его победами сумели воспользоваться. Англия, Пруссия и Польша вооружились и угрожали другой
войной, более вероятной, чем
шведская.
Желая поправить расстроенные финансы Швеции, он повелел редукцию [Редукция — изъятие дворянских имений в Лифляндии, проводившееся
шведским правительством с 1655 г., но затянувшееся из-за непрерывных
войн до конца 1670–1680 гг.] имений, принадлежавших некогда правительству и правительством же подаренных частным лицам в потомственное владение во времена епископов, гермейстеров и королей.
Но Александр Васильевич не давал этому резону большой цены. Тут, на севере, только предполагалась возможность
войны, а на западе она уже была решена; наконец, в случае надобности, его можно сюда из Польши во всякое время вызвать. По крайней мере, несмотря на
шведские обстоятельства, он настойчиво, косвенным образом, напрашивался в Польшу.
Скорее не ручаюсь, чтобы пылкий, воинственный дух молодого героя, всемилостивейшего нашего государя и господина, — но дело не в том — не ручаюсь, говорю я, чтобы дух этот не занес
шведского Ахиллеса [Ахиллес — герой Троянской
войны.] в ошибки невозвратимые, которые послужат к большему величию Петра.
Царские послы гордо отвечали
шведским, когда те стращали их своими союзниками и
войной...
Я поспешил управлять ходом этой
войны не для отягощения моего отечества, но для освобождения его от ига
шведского и безумного удальства нового Дон Кихота, предавшего его собственной защите.
Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в
войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с
шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов.