Неточные совпадения
Белый колоссальный ствол березы, лишенный верхушки, отломленной
бурею или грозою, подымался из этой зеленой гущи и круглился на воздухе, как правильная мраморная сверкающая колонна; косой остроконечный излом его, которым он оканчивался кверху вместо капители, темнел на снежной белизне его, как шапка или
черная птица.
Просидев часа два, Самгин почти с наслаждением погрузился в белую
бурю на улице, — его толкало, покачивало,
черные фигуры вырывались из белого вихря, наскакивая на него, обгоняя; он шел и чувствовал: да, начинается новая полоса жизни.
За окном, в снежной
буре, подпрыгивал на неподвижном коне
черный, бородатый царь в шапке полицейского, — царь, ничем, никак не похожий на другого, который стремительно мчался на Сенатской площади, попирая копытами бешеного коня змею.
Но португальский король Иоанн II, радуясь открытию нового, ближайшего пути в Индию, дал мысу
Бурь нынешнее его название. После того посещали мыс, в 1497 году, Васко де Гама, а еще позже бразильский вице-король Франциско де Альмейда, последний — с целью войти в торговые сношения с жителями. Но люди его экипажа поссорились с
черными, которые умертвили самого вице-короля и около 70 человек португальцев.
Очнувшись, со вздохом скажешь себе: ах, если б всегда и везде такова была природа, так же горяча и так величаво и глубоко покойна! Если б такова была и жизнь!.. Ведь
бури, бешеные страсти не норма природы и жизни, а только переходный момент, беспорядок и зло, процесс творчества,
черная работа — для выделки спокойствия и счастия в лаборатории природы…
9-го мы думали было войти в Falsebay, но ночью проскользнули мимо и очутились миль за пятнадцать по ту сторону мыса. Исполинские скалы, почти совсем
черные от ветра, как зубцы громадной крепости, ограждают южный берег Африки. Здесь вечная борьба титанов — моря, ветров и гор, вечный прибой, почти вечные
бури. Особенно хороша скала Hangklip. Вершина ее нагибается круто к средине, а основания выдается в море. Вершины гор состоят из песчаника, а основания из гранита.
Общая окраска темно-бурая, спина
черного цвета, от каждого плеча к заду по бокам тянется по широкой светло-серой полосе.
Невдалеке от нас на поверхности спокойной воды вдруг появился какой-то предмет. Это оказалась голова выдры, которую крестьяне в России называют «порешней». Она имеет длинное тело (1 м 20 см), длинный хвост (40 см) и короткие ноги, круглую голову с выразительными
черными глазами, темно-бурую блестящую шерсть на спине и с боков и серебристо-серую на нижней стороне шеи и на брюхе. Когда животное двигается по суше, оно сближает передние и задние ноги, отчего тело его выгибается дугою кверху.
Шерсть длинная, блестящая, гладко прилегающая к телу; окраска темно-бурая, почти
черная; ноги белесоватые.
Признаться сказать, ни в какое время года Колотовка не представляет отрадного зрелища; но особенно грустное чувство возбуждает она, когда июльское сверкающее солнце своими неумолимыми лучами затопляет и
бурые, полуразметанные крыши домов, и этот глубокий овраг, и выжженный, запыленный выгон, по которому безнадежно скитаются худые, длинноногие курицы, и серый осиновый сруб с дырами вместо окон, остаток прежнего барского дома, кругом заросший крапивой, бурьяном и полынью и покрытый гусиным пухом,
черный, словно раскаленный пруд, с каймой из полувысохшей грязи и сбитой набок плотиной, возле которой, на мелко истоптанной, пепеловидной земле овцы, едва дыша и чихая от жара, печально теснятся друг к дружке и с унылым терпеньем наклоняют головы как можно ниже, как будто выжидая, когда ж пройдет наконец этот невыносимый зной.
Их статные, могучие стволы великолепно
чернели на золотисто-прозрачной зелени орешников и рябин; поднимаясь выше, стройно рисовались на ясной лазури и там уже раскидывали шатром свои широкие узловатые сучья; ястреба, кобчики, пустельги со свистом носились под неподвижными верхушками, пестрые дятлы крепко стучали по толстой коре; звучный напев
черного дрозда внезапно раздавался в густой листве вслед за переливчатым криком иволги; внизу, в кустах, чирикали и пели малиновки, чижи и пеночки; зяблики проворно бегали по дорожкам; беляк прокрадывался вдоль опушки, осторожно «костыляя»; красно-бурая белка резво прыгала от дерева к дереву и вдруг садилась, поднявши хвост над головой.
Животное это по размерам своим значительно уступает обыкновенному
бурому медведю. Максимальная его длина 1,8 м, а высота в плечах 0,7 м при наибольшем весе 160 кг. Окраска его шерсти —
черная, блестящая, на груди находится белое пятно, которое захватывает нижнюю часть шеи. Иногда встречаются (правда, очень редко) такие медведи, у которых брюхо и даже лапы белые. Голова зверя конусообразная, с маленькими глазками и большими ушами. Вокруг нее растут длинные волосы, имеющие вид пышного воротника.
Любопытно то, что окраска его на юге
черная, а чем севернее, тем больше приближается к светло-бурой.
Общая окраска животного
бурая; спина и ноги
черные, поросята всегда продольно-полосатые.
Пойманный заяц был маленький, серо-бурого цвета. Такую окраску он сохраняет все время — и летом и зимой. Областью распространения этого зайца в Приамурье является долина реки Уссури с притоками и побережье моря до мыса Белкина. Кроме этого зайца, в Уссурийском крае водится еще заяц-беляк и
черный заяц — вид, до сих пор еще не описанный. Он совершенно
черного цвета и встречается редко. Быть может, это просто отклонение зайца-беляка. Ведь есть же черно-бурые лисицы,
черные волки, даже
черные зайцы-русаки.
Года через два-три исправник или становой отправляются с попом по деревням ревизовать, кто из вотяков говел, кто нет и почему нет. Их теснят, сажают в тюрьму, секут, заставляют платить требы; а главное, поп и исправник ищут какое-нибудь доказательство, что вотяки не оставили своих прежних обрядов. Тут духовный сыщик и земский миссионер подымают
бурю, берут огромный окуп, делают «
черная дня», потом уезжают, оставляя все по-старому, чтоб иметь случай через год-другой снова поехать с розгами и крестом.
Только что въехал он на двор, как сбежались со всех сторон собаки всех сортов:
бурые,
черные, серые, пегие.
Но кроме врагов, бегающих по земле и отыскивающих чутьем свою добычу, такие же враги их летают и по воздуху: орлы, беркуты, большие ястреба готовы напасть на зайца, как скоро почему-нибудь он бывает принужден оставить днем свое потаенное убежище, свое логово; если же это логово выбрано неудачно, не довольно закрыто травой или степным кустарником (разумеется, в чистых полях), то непременно и там увидит его зоркий до невероятности
черный беркут (степной орел), огромнейший и сильнейший из всех хищных птиц, похожий на копну сена, почерневшую от дождя, когда сидит на стогу или на сурчине, — увидит и, зашумев как
буря, упадет на бедного зайца внезапно из облаков, унесет в длинных и острых когтях на далекое расстояние и, опустясь на удобном месте, съест почти всего, с шерстью и мелкими костями.
Повыше бакланов, но тоже недалеко от воды, устроились утки-каменушки, с окраской
черного, коричневого и белого цветов. На фоне темно-бурой скалы, густо вымазанной гуано, они были бы мало заметны, если бы сидели неподвижно.
По горе росли горох и чечевица, далее влево шел глубокий овраг с красно-бурыми обрывами и совершенно
черными впадинами, дававшими некогда приют смелым удальцам Степана Разина, сына Тимофеевича.
По зале прогуливались: молодая девушка весьма развязного вида, часто встряхивавшая
черные кудри своей совершенно круглой головки, некрасивой, но весьма оригинальной; высокая худая фея с
черными вороньими глазами, длинным мертвенно-синим носом и с черно-бурыми веснушками.
Она вся превратилась в водяные бугры, которые ходили взад и вперед, желтые и
бурые около песчаных отмелей и
черные посредине реки; она билась, кипела, металась во все стороны и точно стонала; волны беспрестанно хлестали в берег, взбегая на него более чем на сажень.
Сперва никто не понимал, что это, — не понимал даже и я, кому (к несчастью) было открыто больше, чем всем другим. Это было похоже на огромный рой
черных аэро: где-то в невероятной высоте — еле заметные быстрые точки. Все ближе; сверху хриплые, гортанные капли — наконец, над головами у нас птицы. Острыми,
черными, пронзительными, падающими треугольниками заполнили небо,
бурей сбивало их вниз, они садились на купола, на крыши, на столбы, на балконы.
Длинная жесткая шерсть дымчато-бурого цвета падала ему в беспорядке на
черную морду, так что почти вовсе не было видно умных глаз его.
Жука
черного с усами
И с курчавой головой,
С черно-бурыми бровями —
Настоящий милый мой!
«Фу, как не славно! — закричала она, — и серого сукна недостало, и
черного сукна недостало!» Были и такие, у которых вся куртка была одного серого сукна, но только рукава были темно-бурые.
Арестанты этого разряда носили серую пополам с
черным куртку с желтым тузом на спине.] у одних половина куртки была темно-бурая, а другая серая, равно и на панталонах — одна нога серая, а другая темно-бурая.
Пройдя узкую тропинку, мы вышли на лесную дорогу,
черную от грязи, всю истоптанную следами копыт и изборожденную колеями, полными воды, в которой отражался пожар вечерней зари. Мы шли обочиной дороги, сплошь покрытой
бурыми прошлогодними листьями, еще не высохшими после снега. Кое-где сквозь их мертвую желтизну подымали свои лиловые головки крупные колокольчики «сна» — первого цветка Полесья.
Время полной распутицы еще не наступило; но не было уже никакой возможности ехать на санях: снег, подогреваемый сверху мартовским солнцем, снизу — отходившей землею, заметно осаживался; дорога не держала копыта лошадей; темно-бурый цвет резко уже отделил ее от полей, покрытых тонкою ледяною коркой, сквозь которую проламывались
черные засохшие стебли прошлогодних растений.
Между садов вьется узкая тропа, и по ней, тихо спускаясь с камня на камень, идет к морю высокая женщина в
черном платье, оно выгорело на солнце до
бурых пятен, и даже издали видны его заплаты. Голова ее не покрыта — блестит серебро седых волос, мелкими кольцами они осыпают ее высокий лоб, виски и темную кожу щек; эти волосы, должно быть, невозможно причесать гладко.
Я поехал на Знаменскую. Швейцар сказал мне, что господин Красновский еще не вернулись, и я отправился на третий этаж. Мне отворил дверь высокий, толстый,
бурый лакей с
черными бакенами и сонно, вяло и грубо, как только лакей может разговаривать с лакеем, спросил меня, что мне нужно. Не успел я ответить, как в переднюю из залы быстро вошла дама в
черном платье. Она прищурила на меня глаза.
На пологом склоне горного берега раскинуты зеленые ковры озими,
бурые полосы земли под паром и
черные — вспаханной под яровое.
Я схватил всю кипу и с каким-то диким ожесточением бросил ее в камин. С наслаждением следил я, как сначала повалил из-под кипы густой,
черный дым; как отдельные листы постепенно свертывались, коробились и
бурели; как ОГОНБ, долгое время не будучи в состоянии осилить брошенную в него массу бумаги, только лизал ее края; как, наконец, он вдруг прорвался сквозь самый центр массы и разом обхватил ее.
Заветревевшие, запеченные лица, покрытые какой-то
бурой корой, тупой апатичный взгляд, растрескавшиеся губы, корявые руки — все это красноречивее всяких описаний говорило за те беды и напасти, которые должен пережить каждый бурлак, прежде чем попадет сюда, то есть на
Черный рынок, это обетованное место, настоящий бурлацкий рай для всех Гришек, Бубновых и Кравченков.
Чтобы ускорить переезд, поднялись вверх только с полверсты, опять сели в весла и, перекрестившись, пустились на перебой поперек реки; но лишь только мы добрались до середины, как туча с неимоверной скоростью обхватила весь горизонт, почерневшее небо еще
чернее отразилось в воде, стало темно, и страшная гроза разразилась молнией, громом и внезапной неистовой
бурей.
Восток белел приметно, и розовый блеск обрисовал нижние части большого серого облака, который, имея вид коршуна с растянутыми крылами, державшего змею в когтях своих, покрывал всю восточную часть небосклона; фантастически отделялись предметы на дальнем небосклоне и высокие сосны и березы окрестных лесов
чернели, как часовые на рубеже земли; природа была тиха и торжественна, и холмы начинали озаряться сквозь белый туман, как иногда озаряется лицо невесты сквозь брачное покрывало, всё было свято и чисто — а в груди Вадима какая
буря!
Лес не так высок, но колючие кусты, хмель и другие растения переплетают неразрывною сеткою корни дерев, так что за 3 сажени нельзя почти различить стоящего человека; иногда встречаются глубокие ямы, гнезда
бурею вырванных дерев, коих гнилые колоды, обросшие зеленью и плющем, с своими обнаженными сучьями, как крепостные рогатки, преграждают путь; под ними, выкопав себе широкое логовище, лежит зимой косматый медведь и сосет неистощимую лапу; дремучие ели как
черный полог наклоняются над ним и убаюкивают его своим непонятным шепотом.
Неужели не она, в поздний час, когда настала разлука, не она лежала, рыдая и тоскуя, на груди его, не слыша
бури, разыгравшейся под суровым небом, не слыша ветра, который срывал и уносил слезы с
черных ресниц ее?
Но чаще всего он вылезал под видом красного петуха на свою
черную растрепанную крышу и кричал оттуда «кука-реку!» Все знали, что его, разумеется, занимало не пение «ку-ка-реку», а он высматривал, не едет ли кто-нибудь такой, против кого стоило бы подучить лешего и кикимору поднять хорошую
бурю и затормошить его до смерти.
Когда надоедало ходить, я останавливался в кабинете у окна и, глядя через свой широкий двор, через пруд и голый молодой березняк, и через большое поле, покрытое недавно выпавшим, тающим снегом, я видел на горизонте на холме кучу
бурых изб, от которых по белому полю спускалась вниз неправильной полосой
черная грязная дорога.
Я боюсь, чтобы гром не убил меня, как преступницу!» Грозно шумела
буря, дождь лился из
черных облаков — казалось, что натура сетовала о потерянной Лизиной невинности.
Со всех сторон их окружали горы, на вершинах которых
чернели деревни, а по склонам расстилались, словно бархатные ковры, поля, то зеленеющие хлебом, то какого-то
бурого цвета и только что, видно, перед тем вспаханные.
Нижние крылья овально-кругловаты, по краям вырезаны городками или фестончиками, отороченными
черною каймою, с шестью желтыми полукружочками, более крупными, чем на верхних крыльях; непосредственно за ними следуют
черные, широкие дугообразные полосы, также с шестью, но уже синими кружками, не ясно отделяющимися; седьмой кружок, самый нижний, красно-бурого цвета, с белым оттенком кверху; после второго желтого полукружочка снизу или как будто из него идут длинные
черные хвостики, называемые шпорами, на которые они очень похожи.
Крылья у ней кругловатые, желто-бурые, с
черными пятнушками, правильно расположенными, как будто в графах; испод же крыльев, по Блуменбаху, «имеет на каждой стороне по 21 пятну серебряному», но в действительности цвет их похож не на серебро, а на перламутр.
А на «костре» на этом
черное что-то положено, и в нем вода, точно в озере, во время
бури, ходуном ходит.
В бледном свете молнии кажется, что ее
черные шелка светятся. В темных волосах зажглась корона. Она внезапно обнимает его… Из дальних кварталов, с дальних площадей и улиц несется возрастающий вой прибывающей толпы. Кажется, сама грозовая ночь захлебнулась этим воем, этим свистом
бури, всхлипываньем волн, бьющих в берег, в дрожащем, матовом, пресыщенном грозою блеске.
Вот он носится, как демон, — гордый,
черный демон
бури, — и смеется, и рыдает… Он над тучами смеется, он от радости рыдает!
Василий Петрович встал с дивана и подошел к стене. Синяя, красная,
бурая и
черная краски ничего не говорили его уму, равно как и какие-то таинственные цифры около точечных линий, сделанные красными
чернилами.
Один из служащих в министерстве (некто П., как назвало «Наше Время») представил-де этот шар по начальству, и оказалось, что «бомба» сделана из трута, напитанного внутри разными веществами, как маленькие курительные свечи, но не
черного, а
бурого цвета, и будто люди, сведущие в химии, объявили, что бомба могла быть сделана не иначе-де, как в химической лаборатории.
Выведенную в самом начале на полую воду баржу взвели до Царицына, на стрежне у
Черного Яра оставить ее было ненадежно, неровно поднимется
буря, совсем разобьет.