Неточные совпадения
Я совершенно неспособен испытывать
чувства ревности, мне не свойствен аффект зависти, и нет ничего более чуждого мне, чем мстительность, у меня атрофировано совершенно всякое
чувство иерархического положения людей в обществе, воля к
могуществу и господству не только мне несвойственна, но и вызывает во мне брезгливое отвращение.
Испытав всю безграничность, всё увлечение, всё
могущество материнской любви, с которою, конечно, никакое другое
чувство равняться не может, Софья Николавна сама смотрела на свое настоящее положение с уважением; она приняла за святой долг сохранением душевного спокойствия сохранить здоровье носимого ею младенца и упрочить тем его существование, — существование, в котором заключались все ее надежды, вся будущность, вся жизнь.
На самой вершине своей славы и
могущества Жегулев не раз ощущал в себе эту страшную пустоту, но, еще не догадываясь об истинных причинах, объяснял
чувство усталостью и личным.
Чувство божественного смиренья и кротости в лице Пречистой Матери, склонившейся над младенцем, глубокий разум в очах Божественного Младенца, как будто уже что-то прозревающих вдали, торжественное молчанье пораженных божественным чудом царей, повергнувшихся к ногам его, и, наконец, святая, невыразимая тишина, обнимающая всю картину, — всё это предстало в такой согласной силе и
могуществе красоты, что впечатленье было магическое.
Но
чувство страшной силы, безграничного
могущества и благородства никогда не покидало его и делало его в отношениях к людям очень сострадательным и лишь в редких случаях заносчивым и суровым.
Реально же это значит, что человек, признанный государственным умом, лишен
чувства человечности, рассматривает человека лишь как орудие для
могущества государства и не останавливается ни перед какими насилиями и убийствами.
Воля к
могуществу, аристократизм, трагическое
чувство жизни, острый эстетизм, аморализм, сосредоточенность внимания на условиях цветения и декаданса культур — все это роднит Леонтьева с Ницше.
Так сидел он, широкоскулый, бледный, вдруг такой родной, такой близкий всем этим несчастным, галдевшим вкруг него. И в опустошенной, выжженной душе, и в разрушенном мире белым огнем расплавленной стали сверкала и светилась ярко одна его раскаленная воля. Еще слепая, еще бесцельная, она уже выгибалась жадно; и в
чувстве безграничного
могущества, способности все создать и все разрушить, спокойно железнело его тело.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же
чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, —
чувство самозабвения, гордого сознания
могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.