Неточные совпадения
Вронский обошел Махотина, но он
чувствовал его сейчас же зa
собой и не переставая слышал за самою спиной ровный поскок и отрывистое, совсем еще
свежее дыханье ноздрей Гладиатора.
Он не ел целый день, не спал две ночи, провел несколько часов раздетый на морозе и
чувствовал себя не только
свежим и здоровым как никогда, но он
чувствовал себя совершенно независимым от тела: он двигался без усилия мышц и
чувствовал, что всё может сделать.
Она как будто очнулась;
почувствовала всю трудность без притворства и хвастовства удержаться на той высоте, на которую она хотела подняться; кроме того, она
почувствовала всю тяжесть этого мира горя, болезней, умирающих, в котором она жила; ей мучительны показались те усилия, которые она употребляла над
собой, чтобы любить это, и поскорее захотелось на
свежий воздух, в Россию, в Ергушово, куда, как она узнала из письма, переехала уже ее сестра Долли с детьми.
Когда в Петербурге он вышел из вагона, он
чувствовал себя после бессонной ночи оживленным и
свежим, как после холодной ванны.
Наконец
почувствовал он
себя лучше и обрадовался бог знает как, когда увидел возможность выйти на
свежий воздух.
Даже на тюремном дворе был
свежий, живительный воздух полей, принесенный ветром в город. Но в коридоре был удручающий тифозный воздух, пропитанный запахом испражнений, дегтя и гнили, который тотчас же приводил в уныние и грусть всякого вновь приходившего человека. Это испытала на
себе, несмотря на привычку к дурному воздуху, пришедшая со двора надзирательница. Она вдруг, входя в коридор,
почувствовала усталость, и ей захотелось спать.
Наконец вожделенный час ужина настает. В залу является и отец, но он не ужинает вместе с другими, а пьет чай. Ужин представляет
собою повторение обеда, начиная супом и кончая пирожным. Кушанье подается разогретое, подправленное; только дедушке к сторонке откладывается
свежий кусок. Разговор ведется вяло: всем скучно, все устали, всем надоело. Даже мы, дети,
чувствуем, что масса дневных пустяков начинает давить нас.
Лицо у нее разгорелось от мороза, и она заглядывала ему прямо в глаза, улыбающаяся, молодая, красивая,
свежая. Он ее крепко обхватил за талию и тоже
почувствовал себя так легко и весело.
На другой день поутру я
чувствовал себя также
свежее и лучше против обыкновенного.
На Тверской Павлу, привыкшему вдыхать в
себя свежий провинциальный воздух, показалось, что совсем нечем дышать; а потом, когда он стал подъезжать к Кисловке, то в самом деле
почувствовал какой-то кислый запах, и чем более он приближался к жилищу Макара Григорьева, тем запах этот увеличивался.
Я долго бродил по горам, по лесам; я не
чувствовал себя счастливым, я вышел из дому с намерением предаться унынию — но молодость, прекрасная погода,
свежий воздух, потеха быстрой ходьбы, нега уединенного лежания на густой траве — взяли свое: воспоминание о тех незабвенных словах, о тех поцелуях опять втеснилось мне в душу.
Уже с самой закуски начинается «дружба». Закуска великолепная.
Свежая икра, янтарный балык, страсбургский паштет, сыры, сельди, грибы, рыжички… Но недостает… семги! X. всего отведывает, а некоторого даже по два раза, но
чувствует, что чего-то недостает. И, сознавая
себя уже «другом», без церемонии обращается к хозяину...
Выходя из этого дома страданий, вы непременно испытаете отрадное чувство, полнее вдохнете в
себя свежий воздух,
почувствуете удовольствие в сознании своего здоровья, но, вместе с тем, в созерцании этих страданий почерпнете сознание своего ничтожества и спокойно, без нерешимости пойдете на бастионы…
А я,
свежий, прекрасно выспавшийся,
чувствую себя вполне нормально.
Оба лейтенанта были еще молодые люди. Гарбер среднего роста, а Шютце выше среднего, плотного телосложения, показывающего чрезвычайно большую физическую силу. Лица у обоих были
свежими, энергичными. Во время своего двухлетнего путешествия они
чувствовали себя совершенно здоровыми, и только Шютце жаловался на легкий ревматизм, полученный в Якутске.
Как-то легко и хорошо
почувствовал себя Дмитрий Павлыч, когда очутился на улице и его со всех сторон охватило
свежим морозным воздухом.
То ли дело верхом на коне: отмахаешь в один день сто верст и потом
чувствуешь себя здоровым и
свежим.
Когда в первом часу ночи, после счетов, Лаптев вышел на
свежий воздух, то
чувствовал себя под обаянием этих цифр.
На крыльце, дохнув
свежим воздухом и
почувствовав себя на свободе, он даже действительно готов был признать
себя счастливейшим смертным и потом прямо отправиться в департамент, — как вдруг у подъезда загремела его карета; он взглянул и все вспомнил.
Со дня переезда на новую свою квартиру Писарев первое время
чувствовал себя как будто
свежее и крепче.
У доктора Арбузов
чувствовал себя почти здоровым, но на
свежем воздухе им опять овладели томительные ощущения болезни. Голова казалась большой, отяжелевшей и точно пустой, и каждый шаг отзывался в ней неприятным гулом. В пересохшем рту опять слышался вкус гари, в глазах была тупая боль, как будто кто-то надавливал на них снаружи пальцами, а когда Арбузов переводил глаза с предмета на предмет, то вместе с этим по снегу, по домам и по небу двигались два больших желтых пятна.
Красивая, полная, здоровая, еще молодая и
свежая,
чувствуя на
себе роскошное платье, от которого, казалось ей, во все стороны шло сияние, Анна Акимовна спустилась в нижний этаж.
Нет, я мог бы еще многое придумать и раскрасить; мог бы наполнить десять, двадцать страниц описанием Леонова детства; например, как мать была единственным его лексиконом; то есть как она учила его говорить и как он, забывая слова других, замечал и помнил каждое ее слово; как он, зная уже имена всех птичек, которые порхали в их саду и в роще, и всех цветов, которые росли на лугах и в поле, не знал еще, каким именем называют в свете дурных людей и дела их; как развивались первые способности души его; как быстро она вбирала в
себя действия внешних предметов, подобно весеннему лужку, жадно впивающему первый весенний дождь; как мысли и чувства рождались в ней, подобно
свежей апрельской зелени; сколько раз в день, в минуту нежная родительница целовала его, плакала и благодарила небо; сколько раз и он маленькими своими ручонками обнимал ее, прижимаясь к ее груди; как голос его тверже и тверже произносил: «Люблю тебя, маменька!» и как сердце его время от времени
чувствовало это живее!
До полуночи просидели мы с ним, и неохотно проводил я его за ворота, да и он ушёл тоже нехотя. Стоя у ворот, смотрю я, как твёрдо и споро шагает он вниз посреди улицы между тёмных изб, сонно и молча прижавшихся к земле. Уже отогретая солнцем весны, спит она и сладко дышит во сне запахами
свежих трав. Хорошо было у меня на душе в тот час — люблю я
чувствовать себя на месте и у дела.
Сторож зажег лампу. Свет ее упал на глаза Цезарю, и он проснулся. Сначала лев долго не мог прийти в
себя; он даже
чувствовал до сих пор на языке вкус
свежей крови. Но как только он понял, где он находится, то быстро вскочил на ноги и заревел таким гневным голосом, какого еще никогда не слыхали вздрагивающие постоянно при львином реве обезьяны, ламы и зебры. Львица проснулась и, лежа, присоединила к нему свой голос.
Предмет, казавшийся кивающею адамовой головой, был полукруглый кожаный баул, который мыши столкнули с дорожного сундука, а что такое были два белые глаза, это даже и не занимало Глафиру: она знала, что это две замаскировавшие замки перламутровые пуговицы. Она
чувствовала себя теперь
свежею и бодрою, и относилась к недавнему своему разлому как к слабости, которую надо откинуть, и только торопила время...
И вот в одно из таких мгновений она ясно
почувствовала, что отделяется от земли. Чьи-то сильные руки поднимают ее с сена… Ее отяжелевшая голова опускается на чье-то плечо… Сквозь полусознание мелькают лица спящих австрийцев перед глазами… Бледный свет фонаря слабо мигает, борясь с серым рассветом раннего утра… Вдруг,
свежая, холодная струя воздуха врывается ей в легкие, приятно холодит голову, будит сознание, бодрит тело, и Милица приподнимает с трудом веки, сделав невероятное усилие над
собой.
Я лег вчера спать еще до ужина. Сегодня проснулся рано. Отдернул занавески, раскрыл окно. Небо чистое и синее, солнце горячим светом заливает еще мокрый от дождя сад; на липах распустились первые цветки, и в
свежем ветерке слабо чувствуется их запах; все кругом весело поет и чирикает… На душе ни следа вчерашнего. Грудь глубоко дышит, хочется напряжения, мускульной работы,
чувствуешь себя бодрым и крепким.
И вот прошло всего каких-нибудь полсуток. Я выспался и встал бодрый,
свежий. Меня позвали на дом к новому больному. Какую я
чувствовал любовь к нему, как мне хотелось его отстоять! Ничего не было противно. Я ухаживал за ним, и мягкое, любовное чувство овладевало мною. И я думал об этой возмутительной и смешной зависимости «нетленного духа» от тела: тело бодро, — и дух твой совсем изменился; ты любишь, готов всего
себя отдать…
Лелька очень мучилась позорностью своего поступка. И все-таки из души перла весенне-свежая радость. Как хорошо! Как хорошо! Бюллетень выдали на три дня. Да потом еще воскресенье. Четыре дня не дышать бензином! Не носить везде с
собою этого мерзостно-сладкого запаха, не
чувствовать раскалывающей голову боли, не задумываться о смерти. Как хорошо!
Проснулся князь с тяжелой головой. Было ли это следствием копоти свечи, которой был испорчен воздух его спальни, происходило ли это от кошмара-сна, князь об этом не думал. Он был мрачен. Только выйдя на террасу, всю залитую веселым солнечным светом, и вдохнув в
себя свежий воздух летнего утра, князь Сергей Сергеевич
почувствовал облегчение.
— Нет, уже видно мне не ходить и не стать опять человеком, не нуждающимся в посторонней помощи, а так мне за последнее время много лучше, я
чувствую себя бодрее,
свежее.
Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят
свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю…», думала княжна Марья не своими мыслями, но
чувствуя себя обязанною думать за
себя мыслями своего отца и брата.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он
чувствовал себя несколько
свежее и мог оглядываться и даже говорить.