Неточные совпадения
— Вы говорите, — продолжала хозяйка начатый разговор, — что мужа не может интересовать всё русское. Напротив, он весел бывает за
границей, но никогда так, как здесь. Здесь он
чувствует себя в своей сфере. Ему столько дела, и он имеет дар всем интересоваться. Ах, вы не были в нашей школе?
— Вот и я, — сказал князь. — Я жил за
границей, читал газеты и, признаюсь, еще до Болгарских ужасов никак не понимал, почему все Русские так вдруг полюбили братьев Славян, а я никакой к ним любви не
чувствую? Я очень огорчался, думал, что я урод или что так Карлсбад на меня действует. Но, приехав сюда, я успокоился, я вижу, что и кроме меня есть люди, интересующиеся только Россией, а не братьями Славянами. Вот и Константин.
— Сильно подействовало! — бормотал про себя Свидригайлов, нахмурясь. — Авдотья Романовна, успокойтесь! Знайте, что у него есть друзья. Мы его спасем, выручим. Хотите, я увезу его за
границу? У меня есть деньги; я в три дня достану билет. А насчет того, что он убил, то он еще наделает много добрых дел, так что все это загладится; успокойтесь. Великим человеком еще может быть. Ну, что с вами? Как вы себя
чувствуете?
Она устремила глаза на озеро, на даль и задумалась так тихо, так глубоко, как будто заснула. Она хотела уловить, о чем она думает, что
чувствует, и не могла. Мысли неслись так ровно, как волны, кровь струилась так плавно в жилах. Она испытывала счастье и не могла определить, где
границы, что оно такое. Она думала, отчего ей так тихо, мирно, ненарушимо-хорошо, отчего ей покойно, между тем…
Все это, по — видимому, нимало не действовало на Дешерта. Это была цельная крепостническая натура, не признававшая ничего, кроме себя и своей воли… Города он не любил: здесь он
чувствовал какие-то
границы, которые вызывали в нем постоянное глухое кипение, готовое ежеминутно прорваться… И это-то было особенно неприятно и даже страшно хозяевам.
— А князь найдется, потому что князь чрезвычайно умен и умнее тебя по крайней мере в десять раз, а может, и в двенадцать. Надеюсь, ты
почувствуешь после этого. Докажите им это, князь; продолжайте. Осла и в самом деле можно наконец мимо. Ну, что вы, кроме осла за
границей видели?
Ты там, за
границей, всякого ума набрался, а кто знает, может быть, они и
почувствуют в своих могилках, что ты к ним пришел.
— Я потому упомянул о недорогой цене моего имения, — продолжал он, — что так как вы теперь находитесь за
границей, то я не могу предполагать у вас много свободных денег и, наконец, я сам
чувствую, что продажа… или покупка имения при подобных условиях есть нечто ненормальное, и я должен взять это в соображение.
Тотчас же по возвращении из Петербурга Варвара Петровна отправила друга своего за
границу: «отдохнуть»; да и надо было им расстаться на время, она это
чувствовала.
Он ясно
почувствовал и вдруг сознал, что бежит-то он, пожалуй, бежит, но что разрешить вопрос доили послеШатова ему придется бежать? — он уже совершенно теперь не в силах; что теперь он только грубое, бесчувственное тело, инерционная масса, но что им движет посторонняя ужасная сила и что хоть у него и есть паспорт за
границу, хоть бы и мог он убежать от Шатова (а иначе для чего бы было так торопиться?), но что бежит он не до Шатова, не от Шатова, а именно послеШатова, и что уже так это решено, подписано и запечатано.
Она
чувствовала потребность высказаться пред Смолиным; ей хотелось убедить его, что она понимает значение его слов, она — не простая купеческая дочь, тряпичница и плясунья. Смолин нравился ей. Первый раз она видела купца, который долго жил за
границей, рассуждает так внушительно, прилично держится, ловко одет и говорит с ее отцом — первым умником в городе — снисходительным тоном взрослого с малолетним.
Необходимость распространить в народе просвещение, и именно на европейский манер,
чувствовали у нас начиная с Иоанна Грозного, посылавшего русских учиться за
границу, и особенно со времени Бориса Годунова, снарядившего за
границу целую экспедицию молодых людей для наученья, думавшего основать университет и для того вызывавшего ученых из-за
границы.
Со мной вместе живет мать моя, еврейка, дочь умершего живописца, вывезенного из-за
границы, болезненная женщина с необыкновенно красивым, как воск бледным лицом и такими грустными глазами, что, бывало, как только она долго посмотрит на меня, я, и не глядя на нее, непременно
почувствую этот печальный, печальный взор, и заплачу, и брошусь ее обнимать.
— Je ne sais, je sens quelque chose la Не знаю,
чувствую что-то здесь., — отвечала Ольга Сергеевна, указывая на грудь, — одним словом, доктора в один голос приказывают мне ехать за
границу!
Все они
чувствуют потребность пофилософствовать, но пофилософствовать между прочим, легко и приятно, в известных
границах; сюда принадлежат нежные мечтательные души, оскорбленные положительностью нашего века; они, жаждавшие везде осуществления своих милых, но несбыточных фантазий, не находят их и в науке, отворачиваются от нее и, сосредоточенные в тесных сферах личных упований и надежд, бесплодно выдыхаются в какую-то туманную даль.
Всеобщее, мысль, идея — начало, из которого текут все частности, единственная нить Ариадны, — теряется у специалистов, упущена из вида за подробностями; они видят страшную опасность: факты, явления, видоизменения, случаи давят со всех сторон; они
чувствуют природный человеку ужас заблудиться в многоразличии всякой всячины, ничем не сшитой; они так положительны, что не могут утешаться, как дилетанты, каким-нибудь общим местом, и в отчаянии, теряя единую, великую цель науки, ставят
границей стремления Orientierung [ориентацию (нем.).].
Когда ты вышла замуж и, вернувшись из-за
границы, я узнал это и
почувствовал, что потерял тебя, я был несчастлив, и мне было радостно узнать, что ты помнила меня.
Она особенно любила загонять свое стадо в густую осиновую рощу, находящуюся почти на самой
границе земель, принадлежащих селу. Ей невыразимо легко, весело, привольно было просиживать тут с утра до вечера. Тут только запуганный, забитый ребенок
чувствовал себя на свободе.
С одной стороны, понимаете, ревность немножко во мне заговорила, а потом: бежать с хорошенькою женщиной за
границу, поселиться где-нибудь в Пиренеях, дышать чистым воздухом и при этом
чувствовать в кармане шестьсот тысяч, — всякий согласится, что приятно, и я в неделю же обделал это дельцо-с: через разных жуликов достал два фальшивые паспорта, приношу их ей.
И опять Цирельман
почувствовал себя вырванным из
границ обычной, прочной и спокойной жизни и обреченным на неведомое, полное ужаса существование.
Быть счастливым, иметь жизнь вечную, быть в боге, быть спасенным — всё это одно и то же: это — решение задачи жизни. И благо это растет, человек
чувствует всё более сильное и глубокое овладевание небесной радостью. И благу этому нет
границ, потому что благо это есть свобода, всемогущество, полное удовлетворение всех желаний.
И вообще свое греховное тело мы
чувствуем как
границу или противоположность духу лишь тогда, когда оно становится непослушным орудием или же овладевает духом через похоть, но не тогда, когда оно верно нам служит.
Когда служба кончилась, было без четверти двенадцать. Приехав к себе, преосвященный тотчас же разделся и лег, даже богу не молился. Он не мог говорить и, как казалось ему, не мог бы уже стоять. Когда он укрывался одеялом, захотелось вдруг за
границу, нестерпимо захотелось! Кажется, жизнь бы отдал, только бы не видеть этих жалких, дешевых ставень, низких потолков, не
чувствовать этого тяжкого монастырского запаха. Хоть бы один человек, с которым можно было бы поговорить, отвести душу!
Но к этому-то времени Ольга Ивановна начала
чувствовать недомогание и доктора настойчиво посылали ее за
границу.
Жена, немытая и нечесаная, совсем обестолковела и имеет вид безумной, дети трясутся на телеге, а я, отец семейства, марширую рядышком по шоссе и
чувствую так, будто позади меня началось светопреставление и надобно всем нам бежать, бежать без оглядки, бежать бесконечно… не до Питера только, а до самой неведомой
границы земли.
Пьер начинал
чувствовать себя неудовлетворенным своею деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за
границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, чтò могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на
границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, чтò они
чувствовали.