Неточные совпадения
После обычных вопросов о желании их вступить в брак, и не обещались ли они другим, и их странно для них самих звучавших ответов началась новая служба. Кити слушала слова молитвы, желая понять их смысл, но не могла.
Чувство торжества и светлой
радости по мере совершения обряда всё больше и больше переполняло ее душу и лишало ее возможности внимания.
Но ему стало стыдно за это
чувство, и тотчас же он как бы раскрыл свои душевные объятия и с умиленною
радостью ожидал и желал теперь всею душой, чтоб это был брат.
Она бы скрыла это; но главное
чувство было бы
радость о том, что я наказана за те удовольствия, в которых она завидовала мне.
Она чувствовала, что в эту минуту не могла выразить словами того
чувства стыда,
радости и ужаса пред этим вступлением в новую жизнь и не хотела говорить об этом, опошливать это
чувство неточными словами.
Как всегда, у него за время его уединения набралось пропасть мыслей и
чувств, которых он не мог передать окружающим, и теперь он изливал в Степана Аркадьича и поэтическую
радость весны, и неудачи и планы хозяйства, и мысли и замечания о книгах, которые он читал, и в особенности идею своего сочинения, основу которого, хотя он сам не замечал этого, составляла критика всех старых сочинений о хозяйстве.
Что он испытывал к этому маленькому существу, было совсем не то, что он ожидал. Ничего веселого и радостного не было в этом
чувстве; напротив, это был новый мучительный страх. Это было сознание новой области уязвимости. И это сознание было так мучительно первое время, страх за то, чтобы не пострадало это беспомощное существо, был так силен, что из-за него и не заметно было странное
чувство бессмысленной
радости и даже гордости, которое он испытал, когда ребенок чихнул.
Он у постели больной жены в первый раз в жизни отдался тому
чувству умиленного сострадания, которое в нем вызывали страдания других людей и которого он прежде стыдился, как вредной слабости; и жалость к ней, и раскаяние в том, что он желал ее смерти, и, главное, самая
радость прощения сделали то, что он вдруг почувствовал не только утоление своих страданий, но и душевное спокойствие, которого он никогда прежде не испытывал.
Когда Анна вышла в шляпе и накидке и, быстрым движением красивой руки играя зонтиком, остановилась подле него, Вронский с
чувством облегчения оторвался от пристально устремленных на него жалующихся глаз Голенищева и с новою любовию взглянул на свою прелестную, полную жизни и
радости подругу.
Слова жены, подтвердившие его худшие сомнения, произвели жестокую боль в сердце Алексея Александровича. Боль эта была усилена еще тем странным
чувством физической жалости к ней, которую произвели на него ее слезы. Но, оставшись один в карете, Алексей Александрович, к удивлению своему и
радости, почувствовал совершенное освобождение и от этой жалости и от мучавших его в последнее время сомнений и страданий ревности.
Она теперь ясно сознавала зарождение в себе нового
чувства любви к будущему, отчасти для нее уже настоящему ребенку и с наслаждением прислушивалась к этому
чувству. Он теперь уже не был вполне частью ее, а иногда жил и своею независимою от нее жизнью. Часто ей бывало больно от этого, но вместе с тем хотелось смеяться от странной новой
радости.
Чувство это была
радость полного совершения того, что уже полтора месяца совершилось в ее душе и что в продолжение всех этих шести недель радовало и мучало ее.
Моя любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил: я любил для себя, для собственного удовольствия; я только удовлетворял странную потребность сердца, с жадностью поглощая их
чувства, их нежность, их
радости и страданья — и никогда не мог насытиться.
Зато и пламенная младость
Не может ничего скрывать.
Вражду, любовь, печаль и
радостьОна готова разболтать.
В любви считаясь инвалидом,
Онегин слушал с важным видом,
Как, сердца исповедь любя,
Поэт высказывал себя;
Свою доверчивую совесть
Он простодушно обнажал.
Евгений без труда узнал
Его любви младую повесть,
Обильный
чувствами рассказ,
Давно не новыми для нас.
Он был на такой ноге в городе, что пригласительный билет от него мог служить паспортом во все гостиные, что многие молоденькие и хорошенькие дамы охотно подставляли ему свои розовенькие щечки, которые он целовал как будто с отеческим
чувством, и что иные, по-видимому, очень важные и порядочные, люди были в неописанной
радости, когда допускались к партии князя.
Чувство новизны,
радости и желания что-то сделать согревало ее.
Но между тем странное
чувство отравляло мою
радость: мысль о злодее, обрызганном кровию стольких невинных жертв, и о казни, его ожидающей, тревожила меня поневоле: «Емеля, Емеля! — думал я с досадою, — зачем не наткнулся ты на штык или не подвернулся под картечь? Лучше ничего не мог бы ты придумать». Что прикажете делать? Мысль о нем неразлучна была во мне с мыслию о пощаде, данной мне им в одну из ужасных минут его жизни, и об избавлении моей невесты из рук гнусного Швабрина.
Немая и мягонькая, точно кошка, жена писателя вечерами непрерывно разливала чай. Каждый год она была беременна, и раньше это отталкивало Клима от нее, возбуждая в нем
чувство брезгливости; он был согласен с Лидией, которая резко сказала, что в беременных женщинах есть что-то грязное. Но теперь, после того как он увидел ее голые колени и лицо, пьяное от
радости, эта женщина, однообразно ласково улыбавшаяся всем, будила любопытство, в котором уже не было места брезгливости.
— Знаете, Лидия жаловалась на природу, на власть инстинкта; я не понимала ее. Но — она права! Телепнева — величественно, даже до слез красива, именно до слез
радости и печали, право — это так! А ведь
чувство она будит лошадиное, не правда ли?
Тут
чувство благодарности за
радость толкнуло Клима сказать ему, что Лидия часто бывает у Макарова. К его удивлению, Варавка не рассердился, он только опасливо взглянул в сторону комнат матери и негромко сказал...
— Самгин находил, что об этом следовало бы говорить с
радостью, с
чувством удовлетворения, наконец — с завистью чужой удаче, но он слышал в этих разговорах только недоброжелательство.
Самгин вышел на улицу с
чувством иронического снисхождения к человеку, проигравшему игру, и едва скрывая
радость победителя.
Клим прислонился к стене, изумленный кротостью, которая внезапно явилась и бросила его к ногам девушки. Он никогда не испытывал ничего подобного той
радости, которая наполняла его в эти минуты. Он даже боялся, что заплачет от
радости и гордости, что вот, наконец, он открыл в себе
чувство удивительно сильное и, вероятно, свойственное только ему, недоступное другим.
Он взглянул на Ольгу: она без
чувств. Голова у ней склонилась на сторону, из-за посиневших губ видны были зубы. Он не заметил, в избытке
радости и мечтанья, что при словах: «когда устроятся дела, поверенный распорядится», Ольга побледнела и не слыхала заключения его фразы.
— А
радость разве не
чувство, и притом еще без эгоизма? Ты радуешься только ее счастью.
Он испытал
чувство мирной
радости, что он с девяти до трех, с восьми до девяти может пробыть у себя на диване, и гордился, что не надо идти с докладом, писать бумаг, что есть простор его
чувствам, воображению.
Он засмеялся и ушел от нее — думать о Вере, с которой он все еще не нашел случая объясниться «о новом
чувстве» и о том, сколько оно счастья и
радости приносит ему.
Он заметил ее волнение, и вдруг у него захватило дух от
радости. «Она проницательна, угадала давно мою тайну и разделяет
чувство… волнуется, требует откровенного и короткого слова…»
Он взял ее за руку — и в ней тревога мгновенно стихла. Она старалась только отдышаться от скорой ходьбы и от борьбы с Райским, а он, казалось, не мог одолеть в себе сильно охватившего его
чувства —
радости исполнившегося ожидания.
Все мучительное
чувство унижения от сознания, что я мог пожелать такого позору, как перемена фамилии усыновлением, эта измена всему моему детству — все это почти в один миг уничтожило все прежнее расположение, и вся
радость моя разлетелась как дым.
И она поцеловала ее, не знаю за что, но именно так надо было сделать; так что я чуть не бросился сам целовать Татьяну Павловну. Именно не давить надо было Лизу укором, а встретить
радостью и поздравлением новое прекрасное
чувство, которое несомненно должно было в ней зародиться. Но, вместо всех этих
чувств, я вдруг встал и начал, твердо отчеканивая слова...
Вспоминая теперь свое
чувство сожаления к потере собственности, которое он испытал в Кузминском, Нехлюдов удивлялся на то, как мог он испытать это
чувство; теперь он испытывал неперестающую
радость освобождения и
чувство новизны, подобное тому, которое должен испытывать путешественник, открывая новые земли.
То
чувство торжественности и
радости обновления, которое он испытывал после суда и после первого свидания с Катюшей, прошло совершенно и заменилось после последнего свидания страхом, даже отвращением к ней. Он решил, что не оставит ее, не изменит своего решения жениться на ней, если только она захочет этого; но это было ему тяжело и мучительно.
Смотритель подошел к ним, и Нехлюдов, не дожидаясь его замечания, простился с ней и вышел, испытывая никогда прежде не испытанное
чувство тихой
радости, спокойствия и любви ко всем людям. Радовало и подымало Нехлюдова на неиспытанную им высоту сознание того, что никакие поступки Масловой не могут изменить его любви к ней. Пускай она заводит шашни с фельдшером — это ее дело: он любит ее не для себя, а для нее и для Бога.
Радость, и слезы, и горе — все это перемешалось в одно
чувство, которое придавало Надежде Васильевне неизъяснимую прелесть в глазах отца.
Именно потому, может быть, и соскочил через минуту с забора к поверженному им в азарте Григорию, что в состоянии был ощущать
чувство чистое,
чувство сострадания и жалости, потому что убежал от искушения убить отца, потому что ощущал в себе сердце чистое и
радость, что не убил отца.
Оказалось, что я все время кружил около него. Досадно мне стало за бессонную ночь, но тотчас это
чувство сменилось
радостью: я возвращался на бивак не с пустыми руками. Это невинное тщеславие свойственно каждому охотнику.
В душе моей смешались два
чувства: злоба к собаке, что она меня так напугала, и
радость, что она возвратилась. Леший с минуту повертелся около меня, тихонько повизжал и снова скрылся в темноте.
Марья Алексевна вошла в комнату и в порыве
чувства хотела благословить милых детей без формальности, то есть без Павла Константиныча, потом позвать его и благословить парадно. Сторешников разбил половину ее
радости, объяснив ей с поцелуями, что Вера Павловна, хотя и не согласилась, но и не отказала, а отложила ответ. Плохо, но все-таки хорошо сравнительно с тем, что было.
И какое в это время
чувство, когда любимый человек на тебя любуется: это такая
радость, о какой и понятия нельзя иметь.
Она была так близка, она пришла ко мне с полной решимостью, в полной невинности сердца и
чувств, она принесла мне свою нетронутую молодость… и я не прижал ее к своей груди, я лишил себя блаженства увидать, как ее милое лицо расцвело бы
радостью и тишиною восторга…
Но что со мной: блаженство или смерть?
Какой восторг! Какая
чувств истома!
О, Мать-Весна, благодарю за
радостьЗа сладкий дар любви! Какая нега
Томящая течет во мне! О, Лель,
В ушах твои чарующие песни,
В очах огонь… и в сердце… и в крови
Во всей огонь. Люблю и таю, таю
От сладких
чувств любви! Прощайте, все
Подруженьки, прощай, жених! О милый,
Последний взгляд Снегурочки тебе.
В основании моего отвращения к учению о вечных адских муках лежит, вероятно, мое первичное
чувство жалости и сострадания, невозможности
радости и блаженства, когда существует непомерное страдание и мука.
Заветная мечта Галактиона исполнялась. У него были деньги для начала дела, а там уже все пойдет само собой. Ему ужасно хотелось поделиться с кем-нибудь своею
радостью, и такого человека не было. По вечерам жена была пьяна, и он старался уходить из дому. Сейчас он шагал по своему кабинету и молча переживал охватившее его радостное
чувство. Да, целых четыре года работы, чтобы получить простой кредит. Но это было все, самый решительный шаг в его жизни.
В душе Петра тоже было холодно и сумрачно. Темное
чувство, которое еще в тот счастливый вечер поднималось из глубины души каким-то опасением, неудовлетворенностью и вопросом, теперь разрослось и заняло в душе место, принадлежавшее ощущениям
радости и счастья.
Чувство неожиданной, великой
радости наполняло его душу; все сомнения в нем замерли.
Ты и Марья Николаевна без рассказов понимаете, с какой
радостью мы обнялись с Аннушкой; ее наивная сердечная веселость при встрече удвоила отрадное
чувство мое… Мы с Аннушкой толкуем о многом — она меня понимает. Пребывание мое здесь будет иметь свой плод, как я надеюсь. Покамест она остается, иначе невозможно: и жена того же мнения — мы не раз трактовали с нею об этом предмете, нам обоим близком.
Он произвел на меня сильное впечатление, и не страха, а
чувства какого-то приятного волнения; когда же я увидал застреленную куропатку, особенно же когда, увлеченный примером окружающих, я бросился ловить другую подстреленную, — я чувствовал уже какую-то жадность, какую-то неизвестную мне
радость.
— Да, он наш искренний друг, и мы должны быть все вместе! — отвечала с глубоким
чувством Наташа. Бедненькая! Она так и засияла от
радости, когда увидела, что князь не забыл подойти ко мне. Как она любила меня!
Но, в сущности, мы очень хорошо понимали, что все наши тревоги и
радости (смотря по содержанию полученных известий) происходят, так сказать, задним числом и что, быть может, в ту самую минуту, когда мы, например, радуемся, действительное положение дела представляет картину, долженствующую возбудить
чувство совершенно иного, противоположного свойства.
Это было странное, лихорадочное время, хаос какой-то, в котором самые противоположные
чувства, мысли, подозренья, надежды,
радости и страданья кружились вихрем; я страшился заглянуть в себя, если только шестнадцатилетний мальчик может в себя заглянуть, страшился отдать себе отчет в чем бы то ни было; я просто спешил прожить день до вечера; зато ночью я спал… детское легкомыслие мне помогало.