Когда он ощутил прикосновение свежего воздуха и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и — купола, и кресты, и роса, и даль, и река — все заиграло в радостном свете, — «Пьер почувствовал новое, неиспытанное им
чувство радости и крепости жизни.
Среди ужасов, которые видит Пьер Безухов во время своего плена, его охватывает «
чувство радости и крепости жизни», «чувство готовности на все, нравственной подобранности».
Неточные совпадения
Глядя на
радость и ликование природы, самые разнообразные герои Достоевского испытывают странное, самим им непонятное
чувство какой-то отъединенности.
«Кити теперь ясно сознавала зарождение в себе нового
чувства любви к будущему, отчасти для нее уже настоящему ребенку и с наслаждением прислушивалась к этому
чувству. Он теперь уж не был вполне частью ее, а иногда жил и своею, не зависимою от нее жизнью. Часто ей бывало больно от этого, но вместе с тем хотелось смеяться от странной новой
радости».
«С странным для него выражением холодного отчаяния на лице она рассталась с ним. Она чувствовала, что в эту минуту не могла выразить словами того
чувства стыда,
радости и ужаса перед этим вступлением в новую жизнь».
Ему сообщают, что Москва сгорела. Он рассеянно отвечает: «Да, сгорела, говорят… Это очень жалко». Подводят сына проститься. Андрей чуть заметно улыбается, с тихой и кроткой насмешкой над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в
чувство. Без
радости и нежности целует он сына, смотрит на плачущую сестру и с усилием соображает, что плачет она о том, что Николушка останется без отца.
Ощущение
радости и счастья в большинстве случаев соединяется у нас с безотчетным
чувством какой-то виновности, с сознанием мелкости и несерьезности счастья.
В первобытные времена человек был еще вполне беспомощен перед природою, наступление зимы обрекало его, подобно животным или нынешним дикарям, на холод и голодание; иззябший, с щелкающими зубами и подведенным животом, он жил одним
чувством — страстным ожиданием весны и тепла; и когда приходила весна, неистовая
радость охватывала его пьяным безумием. В эти далекие времена почитание страдальца-бога, ежегодно умирающего и воскресающего, естественно вытекало из внешних условий человеческой жизни.
Он был уверен, что его чувство к Катюше есть только одно из проявлений наполнявшего тогда всё его существо
чувства радости жизни, разделяемое этой милой, веселой девочкой. Когда же он уезжал, и Катюша, стоя на крыльце с тетушками, провожала его своими черными, полными слез и немного косившими глазами, он почувствовал однако, что покидает что-то прекрасное, дорогое, которое никогда уже не повторится. И ему стало очень грустно.
Выражение счастия в ее глазах доходило до страдания. Должно быть,
чувство радости, доведенное до высшей степени, смешивается с выражением боли, потому что и она мне сказала: «Какой у тебя измученный вид».
Им не хотелось уступить настроение печали о товарище
чувству радости, внесенному Сашей, и, бессознательно защищая свое грустное право питаться горем, они невольно старались ввести девушку в круг своего настроения…
Неточные совпадения
После обычных вопросов о желании их вступить в брак, и не обещались ли они другим, и их странно для них самих звучавших ответов началась новая служба. Кити слушала слова молитвы, желая понять их смысл, но не могла.
Чувство торжества и светлой
радости по мере совершения обряда всё больше и больше переполняло ее душу и лишало ее возможности внимания.
Но ему стало стыдно за это
чувство, и тотчас же он как бы раскрыл свои душевные объятия и с умиленною
радостью ожидал и желал теперь всею душой, чтоб это был брат.
Она бы скрыла это; но главное
чувство было бы
радость о том, что я наказана за те удовольствия, в которых она завидовала мне.
Она чувствовала, что в эту минуту не могла выразить словами того
чувства стыда,
радости и ужаса пред этим вступлением в новую жизнь и не хотела говорить об этом, опошливать это
чувство неточными словами.
Как всегда, у него за время его уединения набралось пропасть мыслей и
чувств, которых он не мог передать окружающим, и теперь он изливал в Степана Аркадьича и поэтическую
радость весны, и неудачи и планы хозяйства, и мысли и замечания о книгах, которые он читал, и в особенности идею своего сочинения, основу которого, хотя он сам не замечал этого, составляла критика всех старых сочинений о хозяйстве.