На тревожный же и робкий вопрос Пульхерии Александровны, насчет «будто бы некоторых подозрений в помешательстве», он отвечал с спокойною и откровенною усмешкой, что слова его слишком преувеличены; что, конечно, в больном заметна какая-то неподвижная мысль, что-то обличающее мономанию, — так как он, Зосимов, особенно следит теперь за этим
чрезвычайно интересным отделом медицины, — но ведь надо же вспомнить, что почти вплоть до сегодня больной был в бреду, и… и, конечно, приезд родных его укрепит, рассеет и подействует спасительно, — «если только можно будет избегнуть новых особенных потрясений», прибавил он значительно.
Наверно, с ним можно завести
чрезвычайно интересный разговор и услышать новое, но — «мы вот теперь с тобою поговорим, и я тебя очень заинтересую, а когда ты уйдешь, я примусь уже за самое интересное»…
В этом отношении было у нас лицо
чрезвычайно интересное — наш старый лакей Бакай. Человек атлетического сложения и высокого роста, с крупными и важными чертами лица, с видом величайшего глубокомыслия, он дожил до преклонных лет, воображая, что положение лакея одно из самых значительных.
Этому новому нашему сопутнику, оказавшемуся впоследствии
чрезвычайно интересным человеком, по виду можно было дать с небольшим лет за пятьдесят; но он был в полном смысле слова богатырь, и притом типический, простодушный, добрый русский богатырь, напоминающий дедушку Илью Муромца в прекрасной картине Верещагина и в поэме графа А. К. Толстого.
В коляске нашлось мне место, и она отрекомендовала меня, смеясь, своим спутницам, пышным дамам, а мне пояснила, что все отправляются в
чрезвычайно интересную экспедицию.
Он ехал в Одессу, чтоб повидаться, для развлечения, с одним приятелем, а вместе с тем и по другому, тоже довольно приятному обстоятельству; через этого приятеля он надеялся уладить себе встречу с одною из
чрезвычайно интересных женщин, с которою ему давно уже желалось познакомиться.
Все это предметы
чрезвычайно интересные, и иностранцы, не знающие автора, могли ожидать, что найдут в его книге вполне основательное и беспристрастное изложение всего, что касается судеб России, тем более что сочинение г. Жеребцова является при обстоятельствах чрезвычайно благоприятных.
Привожу его полностью как документ,
чрезвычайно интересный для истории пребывания декабристов на поселении; к тому же в нем несколько фактических сообщений, вносящих поправки в биографии отдельных декабристов: «По преданиям этот дом построен в последних годах царствования Екатерины II Егором Прокопьевым Белоусовым.
Неточные совпадения
От этих
интересных наблюдений я был отвлечен бабочкой с желтыми крылышками, которая
чрезвычайно заманчиво вилась передо мною.
По моему правилу, во всякой женщине можно найти
чрезвычайно, черт возьми,
интересное, чего ни у которой другой не найдешь, — только надобно уметь находить, вот где штука!
— «Александр Матвеич,
интересный субъект! — говорят они, запыхавшись: — сейчас привезли,
чрезвычайно редкое осложнение».
Но довольно, ни слова больше об этой
чрезвычайно для вас
интересной теме.
— Ну, вот… Да тут нема ничего
интересного, — мямлил Козел, протягивая слова. Ему
чрезвычайно хотелось подробно и долго поговорить об этом страшном случае, разрезавшем пополам всю его жизнь, и он нарочно настраивал внимание слушателей. — Тридцать лет назад это было. Может быть, теперь нема и на свете того человека, который мне это сделал. Был он немец. Колонист…
Опыт многократный, в самом деле горький опыт, научил его давно, что всякое сближение, которое вначале так приятно разнообразит жизнь и представляется милым и легким приключением, у порядочных людей, особенно у москвичей, тяжелых на подъем, нерешительных, неизбежно вырастает в целую задачу, сложную
чрезвычайно, и положение в конце концов становится тягостным. Но при всякой новой встрече с
интересною женщиной этот опыт как-то ускользал из памяти, и хотелось жить, и все казалось так просто и забавно.
Вот хоть бы теперь на очереди стоит
чрезвычайно важный для искусства вопрос о сущности и степени творческого таланта одного из замечательнейших деятелей нашей литературы, вопрос тем более
интересный, что о нем, в течение пятнадцати лет, были высказаны самые разнообразные мнения.
Эти оказывались еще самыми
интересными, и обстановка в них, сравнительно с парижской, была последним словом сценического ультрареализма: кебы, целые поезда, мосты, улицы, трущобные притоны — все это
чрезвычайно детально и разительно в своем правдоподобии.
Так как я уехал в Париж без всякой работы в газете или журнале как корреспондент, то я и не должен был бегать по редакциям, отыскивать
интересные сюжеты для писем. И, повторяю, это было
чрезвычайно выгодно для моего самообразования и накопления сил для дальнейшей писательской дороги.
Однако интролигатор, на свое счастие и несчастие, нашел эту редкость; но чту это был за человек? — Это был в своем роде замечательный традиционный жидовский гешефтист, который в акте найма усмотрел превосходный способ обделывать дела путем разорения ближнего и профанации религии и закона. И что всего
интереснее, он хотел все это проделать у всех на глазах и, так сказать, ввести в употребление новый, до него еще неизвестный и
чрезвычайно выгодный прием — издеваться над религиею и законом.