Неточные совпадения
В местной либеральной газете был напечатан подробный
отчет о лекции, которую
прочитал Томилин на родине Самгина.
«Марине, вероятно, понравится философия Томилина», — подумал он и вечером, сидя в комнате за магазином, спросил:
читала она
отчет о лекции?
Утром, в газетном
отчете о торжественной службе вчера в соборе, он
прочитал слова протоиерея: «Радостью и ликованием проводим защитницу нашу», — вот это глупо: почему люди должны чувствовать радость, когда их покидает то, что — по их верованию — способно творить чудеса? Затем он вспомнил, как на похоронах Баумана толстая женщина спросила...
Отчет заключался надеждой его автора, что «наш уважаемый сотрудник, смелый и оригинальный мыслитель, посетит наш город и
прочтет эту глубоко волнующую лекцию. Нам весьма полезно подняться на высоту изначальных идей, чтоб спокойно взглянуть оттуда на трагические ошибки наши».
Да вы только
прочтите этот
отчет — комедия из комедий, и мы достопочтенного Александра Павлыча в три узла завяжем.
Привалов не верил своим ушам, но,
прочитав копию половодовского
отчета, должен был убедиться в печальной истине. Можно было только удивляться безумной смелости, с какой Половодов запустил свою лапу в чужое добро. Теперь Привалов и сам верил, что дни Половодова окончательно сочтены; оставалось только воспользоваться этими обстоятельствами.
Ни знакомств, ни кутежей. Даже газет братья Стрельцовы не
читали; только в трактире иногда мельком проглядывали журналы, и Алексей единственно что
читал — это беговые
отчеты.
Разработка копей ведется недобросовестно, на кулаческих началах. «Никаких улучшений в технике производства или изысканий для обеспечения ему прочной будущности не предпринималось, —
читаем в докладной записке одного официального лица, — работы, в смысле их хозяйственной постановки, имели все признаки хищничества, о чем свидетельствует и последний
отчет окружного инженера».
В зале были мы все с директором, профессорами, инспектором и гувернерами. Энгельгардт
прочел коротенький
отчет за весь шестилетний курс, после него конференц-секретарь Куницын возгласил высочайше утвержденное постановление конференции о выпуске. Вслед за этим всех нас, по старшинству выпуска, представляли императору с объяснением чинов и наград.
Семенов сам не пишет, надеется, что ему теперь разрешат свободную переписку. Вообразите, что в здешней почтовой экспедиции до сих пор предписание — не принимать на его имя писем; я хотел через тещу Басаргина к нему написать — ей сказали, что письмо пойдет к Талызину. Городничий в месячных
отчетах его аттестует, как тогда, когда он здесь находился, потому что не было предписания не упоминать о человеке, служащем в Омске. Каков Водяников и каковы те, которые
читают такого рода
отчеты о государственных людях?
— Ах, это очень приятно, — мило улыбнулся Ярченко и для чего-то еще раз крепко пожал Платонову руку. — Я
читал потом ваш
отчет: очень точно, обстоятельно и ловко составлено… Не будете ли добры?.. За ваше здоровье!
Уже несколько лет как я не
читал ни одной книги, и трудно отдать
отчет о том странном и вместе волнующем впечатлении, которое произвела во мне первая прочитанная мною в остроге книга.
—
Читали вы извлечение из
отчетов эмиграционного комитета?.. Цифра переселенцев из России растет.
От волнения я пробегаю мимо своего
отчета и только потом его нахожу. «Заседание Энтомологического общества». Да, это моя статья, моя первая статья, мой первородный грех.
Читаю и прихожу в ужас, какой, вероятно, испытывает солдат-новобранец, когда его остригут под гребенку. «Лучшие места» были безжалостно выключены, а оставалась сухая реляция, вроде тех докладов, какие делали подающие надежды молодые люди. Пепко разделяет мое волнение и, пробежав
отчет, говорит...
— Ну, торопитесь… Только одна просьба — не пишите ничего, ничего не пишите в
отчете обо мне. Искренняя просьба… Мне не могут простить Воронежа… Когда я приехала, все меня поздравляли с успехом, а Надежда Михайловна Медведева и говорит мне: «Ты, Машенька, там, болтают, будто запрещенные стихи
читала…»
С тех пор, как ее маленьким дитятей вывезли за границу, раз в год, когда княгиня получала из имения бумаги,
прочитывая управительские
отчеты, она обыкновенно говорила: «Твоя мать, Аня, здорова», и тем ограничивались сведения Ани о ее матери.
Когда девочке было шесть лет, княгиня,
читая вновь полученный ею
отчет, сказала: «Твоя мать, Аня, здорова, и…», и на этом и княгиня поперхнулась.
Идет ли человек по тротуару, сидит ли в обществе пенкоснимателей,
читает ли корреспонденцию из Пирятина — вдруг гаркнет: odiarti! [ненавидеть тебя!] — и сам не может дать себе
отчета, зачем и почему.
Еще в
отчете министра просвещения за 1856 год мы
читали, что так как «лица среднего состояния, особенно в губернских и уездных городах, лишены возможности дать дочерям своим даже скромное образование», то министерство и составило «предположение об открытии школ для девиц в губернских и уездных городах и в больших селениях».
Еще в
отчете министра внутренних дел за 1855 год мы
читали следующее: «Что касается до служебной нравственности чиновников, то хотя она и не всегда соответствует видам правительства, но улучшение ее может быть достигнуто не иначе, как посредством улучшения общей народной нравственности».
Вы
читаете не роман, а быль: следственно, автор не обязан вам давать
отчета в происшествиях.
Прочтите хотя ряд известий в этом роде в бывшем «Русском дневнике» или в нынешней «Северной пчеле» и постарайтесь дать себе
отчет о преобладающем характере преступлений.
Когда в гардемаринской каюте узнали, что после завтрака Ашанин будет
читать адмиралу свой
отчет о пребывании в Кохинхине, все обрадовались. Значит, сегодня не будет чтения морской истории. Ура! Не надо идти после обеда к адмиралу.
— Вчера адмирал спрашивал о вас. Верно, скоро потребует к себе
читать ваш
отчет… Здесь ему не до
отчета… Он каждый день в доке… разносит англичан, споря с ними о починке клипера…
Все время, проведенное мною в этот день на службе, я продумал об этом моем знакомом незнакомце, об этом Филиппе Кольберге, без
отчета которому моя maman не проводила ни одного дня и регулярно получаемые письма которого всегда брала трепещущей рукою и
читала по нескольку раз с глубоким и страстным вниманием, а иногда даже и со слезами на своих прекрасных глазах.
«В предыдущем номере нашей газеты, в
отчете о священном короновании их императорских величеств, вкралась одна чрезвычайно досадная опечатка. Напечатано: „Митрополит возложил на голову его императорского величества ворону“, —
читай: „корову“».
Шептали там и сям, что
отчет будет
читать сам ректор, что он скажет в начале и в конце то, чего все ждали.
Николай Павлович почувствовал, что у него подкашиваются ноги и поспешил сесть, чтобы не упасть. Глаза его застилали слезы, и он едва мог
прочесть письма, в которых князь Волконский и барон Дибич отдавали подробный
отчет о болезни императора, не скрывая, что врачи не надеялись более спасти его, если только не совершится чудо. Волконский, впрочем, в конце письма намекал, что, может быть, не вся надежда потеряна.
Да, теперь я начинаю только понимать, как возмутительно глупо держат нас в девицах. Возьму я книгу,
прочитаю отдельную фразу и не могу отдать себе
отчет ни в одном слове: почему такое-то слово стоит тут, а не в другом месте, почему такую-то мысль нужно было выразить так, а не иначе?
— Однако… скажи-ка, — спросил Заплатин, вставая, — чем кончит декадент? Отгадай, если ты не
читал пьесы или
отчета.
— Какие
отчеты? Ах, да,
читала… да некогда мне
читать, так, просмотрела только. Бог знает что!
Собралась и заседает Государственная Дума — но что это, о Господи всех сил!
Читаю я эти ужасные
отчеты, перечитываю, глазами ем каждую строку… и все никак не могу поверить, что это не нарочно, а самая настоящая правда. Снарядов нет. Сказали, что будут снаряды, и обманули! Подумать только: снарядов нет… хороши вояки, голыми руками хотят удержать германца! Голыми руками, это только представить себе надо.
С волнением
читаю думские
отчеты, но из естественного чувства осторожности ничего не пишу о своих впечатлениях. Одно только по-прежнему удивляет меня: это моя слепота, с какою относился я ко всему, всему доверяя и ощущая только внешность предметов. Ну и гражданин же ты, Илья Петрович! В порядочном государстве тебя, такого, и на порог не пустили бы, а тут ты ничего… честный человек, семейственная курица, которая к другим в гости ходит и во все горло кудахчет о разбитых яйцах.