Неточные совпадения
Все-таки мы воздадим
честь севастопольским героям; они только своей нечеловеческой храбростью спасли наше отечество: там, начиная с матроса Кошки до Корнилова [Корнилов Владимир Алексеевич (1806—1854) — вице-адмирал русского Черноморского
флота, один из организаторов Севастопольской обороны; 5 октября 1854 года был смертельно ранен при отражении штурма Малахова кургана.], все были Леониды при Фермопилах [Леониды при Фермопилах — Леонид — спартанский царь; в 480 году до н. э. защищал узкий проход Фермопилы с тремястами спартанцев, прикрывая от натиска персов отход греческих войск, пока все триста человек не пали смертью храбрых.], — ура великим севастопольцам!
Итак, если мы представим себе даже только то, что Петр работал в Голландии, воодушевляемый идеею выучиться здесь строению кораблей для создания могущественного
флота, то и тогда время, проведенное им на амстердамской верфи, надобно будет считать
почти потерянным.
Но теперь пока, пораженный несовершенством войска, он
почти исключительно занят делами военными и в особенности сооружением военного
флота.
Отменение внутренних таможен, официальное поощрение разных отраслей промышленности, учреждение
почт, старание образовать регулярные войска, попытка завести
флот — все это остается памятником постоянных усилий царя привести в лучший вид течение дел в его государстве.
Они воздают ему
почести, в виде священства, армии,
флотов, народных ополчений, крепостей, арсеналов, судов, исправительных заведений и т. п.
— Ну, так что же? — раздраженно отвечает дядя-адмирал. — Ну, перевернулся, положим, и по вине людей, так разве значит, что и другие суда должны переворачиваться?.. Один человек упал, значит, и все должны падать… Гибель «Лефорта» —
почти беспримерный случай во
флоте… Раз в сто лет встречается… да и то по непростительной оплошности…
Напрасно Станислав Понятовский объявлял амнистию за амнистией: никто
почти не обращал на них внимания, и конфедераты продолжали свое дело. Версальский кабинет подавал им надежду на вооруженное вмешательство Франции в войну России с Турцией. Говорили, что в Тулоне снаряжается сильная французская эскадра, которая должна идти на помощь бедным остаткам турецкого
флота, сожженного Алексеем Орловым при Чесме.
Пока славное Бельгийское королевство так героически защищало
честь и имущество своего маленького народа, пока Франция всячески противодействовала дерзкому вторжению тевтонских варваров в свою доблестную страну, a могущественный
флот Англии, высадив на союзных франко-бельгийских территориях свой десанты, разыскивал и забирал или уничтожал немецкие крейсера, миноноски, пароходы и торговые суда; в то время храбрецы-сербы и черногорцы y себя на юге мужественно отстаивали свои земли от разбойничьего нападения австрийцев, уже проникших туда, — Россия, великая славная Россия, с присущей ей героизмом, двинула в Восточную Пруссию и Галицию свои могучие, непобедимые полки.
— Наскучила было; я сделался ипохондриком. Но… вы говорили, что поручили бы мне свой холоденский
флот. Я
почел бы за счастие быть хоть рулевым на том корабле, на котором вы сами поплывете. О! Тогда не боялся бы ни бурь, ни подводных скал.
Я хочу, чтобы в то же время, когда знамена русские водрузятся с
честью на горах ливонских, развеялся флаг моего государя на водах Пейпуса и победа нашего маленького
флота порадовала сердце его создателя.