Неточные совпадения
— Не
печалься, друзьяка! — отозвался куренной атаман Бородатый. — В том нет вины твоей, что схватили тебя нагого. Беда может быть со всяким
человеком; но стыдно им, что выставили тебя на позор, не прикрывши прилично наготы твоей.
— Эка, подумаешь! — промолвил Базаров, — слово-то что значит! Нашел его, сказал: «кризис» — и утешен. Удивительное дело, как
человек еще верит в слова. Скажут ему, например, дурака и не прибьют, он
опечалится; назовут его умницей и денег ему не дадут — он почувствует удовольствие.
Он приложил руку к сердцу: оно бьется сильно, но ровно, как должно биться у честных
людей. Опять он волнуется мыслию, как Ольга сначала
опечалится, когда он скажет, что не надо видеться; потом он робко объявит о своем намерении, но прежде выпытает ее образ мыслей, упьется ее смущением, а там…
Александр
опечалился. Он ожидал совсем не такого отзыва. Его немного утешало то, что он считал дядю
человеком холодным, почти без души.
— Тогда к чему же все эти слезы и волнения? Старый муж разрешил, новый, кажется, попадается
человек хороший; надобно радоваться, а не
печалиться, — дело житейское, обыкновенное!.. — восклицал доктор.
— Полно, — сказал он, обратясь к старухе, которая рыдала и причитала, обнимая ноги покойника, — не
печалься о том, кто от греха свободен!.. Не тревожь его своими слезами… Душа его еще между нами… Дай ей отлететь с миром, без печали… Была, знать, на то воля господня… Богу хорошие
люди угодны…
— А кому ж неравно? Уж не за сестру ли вы
печалитесь? Мы с ней
люди простые, в пансионах не воспитывались: едим пряники неписаные.
Анна Павловна. Не спокойна, — а что сделано, то сделано. Если я, мать, не только допустила, но радуюсь тому, что моя дочь бросает мужа, значит, стоит он того. Надо радоваться, а не
печалиться, что можешь освободиться от такого дурного
человека, освободиться от такого золота.
Жаловаться на
людей — не мог, не допускал себя до этого, то ли от гордости, то ли потому, что хоть и был я глуп
человек, а фарисеем — не был. Встану на колени перед знамением Абалацкой богородицы, гляжу на лик её и на ручки, к небесам подъятые, — огонёк в лампаде моей мелькает, тихая тень гладит икону, а на сердце мне эта тень холодом ложится, и встаёт между мною и богом нечто невидимое, неощутимое, угнетая меня. Потерял я радость молитвы,
опечалился и даже с Ольгой неладен стал.
Уж и не говори! Срам!
То есть, кажется, не глядел бы
людям в глаза от стыда, особливо Кузьме Захарьичу.
Он о земском деле
печалится, а мы… Ах, стыдобушка!
Скажи
человеку, закоренелому в эгоизме: «Ты — ничто! — вот до какой мысли достигнешь ты путем науки: счастие, достойное
человека, может быть одно — самозабвение для других; — награда за это одна — наслаждение этим самозабвением», — и он
опечалится, хотя бы в самом деле от юности своей соблюл все законы чести и справедливости.
Быть не известным
людям или не понимаемым ими и не
печалиться об этом — в этом свойство истинно добродетельного, любящего других
людей,
человека.
Мудрец сказал: «Дитя мое, не
печалься о том, что тебя не оценили, потому что никто не может отнять того, что ты сделал, или передать тебе то, чего ты не сделал. Разумный
человек довольствуется тем уважением, которое заслуживает.
Жизнь других частных
людей, отошедшая, конечно, на второй план, в эти тяжелые для отечества годы, шла своим обычным чередом: молодое росло, старое старилось. Екатерину Петровну Бахметьеву война лишила друга и руководителя, но, как кажется, она не особенно об этом
печалилась — ее кузен Талицкий пропал без вести, как гласила официальная справка.