Неточные совпадения
И, может быть, в сем же самом Чичикове страсть, его влекущая, уже не от него, и в холодном его существовании заключено то, что потом повергнет в прах и на колени
человека пред
мудростью небес.
Поди ты сладь с
человеком! не верит в Бога, а верит, что если почешется переносье, то непременно умрет; пропустит мимо создание поэта, ясное как день, все проникнутое согласием и высокою
мудростью простоты, а бросится именно на то, где какой-нибудь удалец напутает, наплетет, изломает, выворотит природу, и ему оно понравится, и он станет кричать: «Вот оно, вот настоящее знание тайн сердца!» Всю жизнь не ставит в грош докторов, а кончится тем, что обратится наконец к бабе, которая лечит зашептываньями и заплевками, или, еще лучше, выдумает сам какой-нибудь декохт из невесть какой дряни, которая, бог знает почему, вообразится ему именно средством против его болезни.
— А что скажу? Скажу: блажен и отец, родивший такого сына! Еще не большая
мудрость сказать укорительное слово, но большая
мудрость сказать такое слово, которое бы, не поругавшись над бедою
человека, ободрило бы его, придало бы духу ему, как шпоры придают духу коню, освеженному водопоем. Я сам хотел вам сказать потом утешительное слово, да Кукубенко догадался прежде.
Самгин следил, как соблазнительно изгибается в руках офицера с черной повязкой на правой щеке тонкое тело высокой женщины с обнаженной до пояса спиной, смотрел и привычно ловил клочки
мудрости человеческой. Он давно уже решил, что
мудрость, схваченная непосредственно у истока ее, из уст
людей, — правдивее, искренней той, которую предлагают книги и газеты. Он имел право думать, что особенно искренна
мудрость пьяных, а за последнее время ему казалось, что все
люди нетрезвы.
«Красива, умела одеться, избалована вниманием мужчин. Книжной
мудростью не очень утруждала себя. Рациональна. Правильно оценила отца и хорошо выбрала друга, — Варавка был наиболее интересный
человек в городе. И — легко “делал деньги”»…
Как всегда, Самгин напряженно слушал голоса
людей — источник
мудрости.
Людей стало меньше, в зале — просторней, танцевали уже три пары, и, хотя вкрадчиво, нищенски назойливо ныли скрипки, виолончель, — голоса
людей звучали все более сильно и горячо.
— Теперь дело ставится так: истинная и вечная
мудрость дана проклятыми вопросами Ивана Карамазова. Иванов-Разумник утверждает, что решение этих вопросов не может быть сведено к нормам логическим или этическим и, значит, к счастью, невозможно. Заметь: к счастью! «Проблемы идеализма» — читал? Там Булгаков спрашивает: чем отличается человечество от
человека? И отвечает: если жизнь личности — бессмысленна, то так же бессмысленны и судьбы человечества, — здорово?
— Целую речь сказал: аристократия, говорит, богом создана, он отбирал благочестивейших
людей и украшал их
мудростью своей.
Он ушел от Прейса, скрыв свое настроение под личиной глубокой задумчивости
человека, который только что ознакомился с
мудростью, неведомой ему до этого дня во всей ее широте и глубине. Прейс очень дружески предложил...
Потом он должен был стоять более часа на кладбище, у могилы, вырытой в рыжей земле; один бок могилы узорно осыпался и напоминал беззубую челюсть нищей старухи. Адвокат Правдин сказал речь, смело доказывая закономерность явлений природы; поп говорил о царе Давиде, гуслях его и о кроткой
мудрости бога. Ветер неутомимо летал, посвистывая среди крестов и деревьев; над головами
людей бесстрашно и молниеносно мелькали стрижи; за церковью, под горою, сердито фыркала пароотводная труба водокачки.
— Прошу не перебивать меня пустяками, — бешено заорал Алябьев, и, почувствовав возможность скандала,
люди начали говорить тише, это заставило и Алябьева излагать
мудрость свою спокойней.
Самгин прожил в Париже еще дней десять, настроенный, как
человек, который не может решить, что ему делать. Вот он поедет в Россию, в тихий мещанско-купеческий город, где
люди, которых встряхнула революция, укладывают в должный, знакомый ему, скучный порядок свои привычки, мысли, отношения — и где Марина Зотова будет развертывать пред ним свою сомнительную, темноватую
мудрость.
И, стремясь возвыситься над испытанным за этот день, — возвыситься посредством самонасыщения словесной
мудростью, — Самгин повторил про себя фразы недавно прочитанного в либеральной газете фельетона о текущей литературе; фразы звучали по-новому задорно, в них говорилось «о духовной нищете
людей, которым жизнь кажется простой, понятной», о «величии мучеников независимой мысли, которые свою духовную свободу ценят выше всех соблазнов мира».
«Да, найти в жизни смысл не легко… Пути к смыслу страшно засорены словами, сугробами слов. Искусство, наука, политика — Тримутри, Санкта Тринита — Святая Троица.
Человек живет всегда для чего-то и не умеет жить для себя, никто не учил его этой
мудрости». Он вспомнил, что на тему о
человеке для себя интересно говорил Кумов: «Его я еще не встретил».
— Матушка! кабак! кабак! Кто говорит кабак? Это храм
мудрости и добродетели. Я честный
человек, матушка: да или нет? Ты только изреки — честный я или нет? Обманул я, уязвил, налгал, наклеветал, насплетничал на ближнего? изрыгал хулу, злобу? Николи! — гордо произнес он, стараясь выпрямиться. — Нарушил ли присягу в верности царю и отечеству? производил поборы, извращал смысл закона, посягал на интерес казны? Николи! Мухи не обидел, матушка: безвреден, яко червь пресмыкающийся…
Да, красота — это всеобщее счастье! — тихо, как в бреду, говорил он, — это тоже
мудрость, но созданная не
людьми.
А пока
люди стыдятся этой силы, дорожа «змеиной
мудростью» и краснея «голубиной простоты», отсылая последнюю к наивным натурам, пока умственную высоту будут предпочитать нравственной, до тех пор и достижение этой высоты немыслимо, следовательно, немыслим и истинный, прочный, человеческий прогресс.
От этого, бросая в горячем споре бомбу в лагерь неуступчивой старины, в деспотизм своеволия, жадность плантаторов, отыскивая в
людях людей, исповедуя и проповедуя человечность, он добродушно и снисходительно воевал с бабушкой, видя, что под старыми, заученными правилами таился здравый смысл и житейская
мудрость и лежали семена тех начал, что безусловно присвоивала себе новая жизнь, но что было только завалено уродливыми формами и наростами в старой.
А так как деятельность его происходила среди очень молодых
людей, принимавших его безграничную самоуверенность за глубокомыслие и
мудрость, то большинство подчинялось ему, и он имел большой успех в революционных кругах.
Ибо и отрекшиеся от христианства и бунтующие против него в существе своем сами того же самого Христова облика суть, таковыми же и остались, ибо до сих пор ни
мудрость их, ни жар сердца их не в силах были создать иного высшего образа
человеку и достоинству его, как образ, указанный древле Христом.
Как
человек, теоретически образованный, он мог делать из фактов выводы, которых не умели делать
люди, подобные Марье Алексевне, не знающие ничего, кроме обыденных личных забот да ходячих афоризмов простонародной общечеловеческой
мудрости: пословиц, поговорок и тому подобных старых и старинных, древних и ветхих изречений.
Оттолкнувши вареник и вытерши губы, кузнец начал размышлять о том, какие чудеса бывают на свете и до каких
мудростей доводит
человека нечистая сила, заметя притом, что один только Пацюк может помочь ему.
Служители божества предвечного, подвизаемые ко благу общества и ко блаженству
человека, единомыслием с нами изъясняли вам в поучениях своих во имя всещедрого бога, ими проповедуемого, колико
мудрости его и любви противно властвовати над ближним своим самопроизвольно.
Для этого самодуры сочиняют свою мораль, свою систему житейской
мудрости, и по их толкованиям выходит, что чем более личность стерта, неразличима, неприметна, тем она ближе к идеалу совершенного
человека.
Житейская
мудрость не может быть понимаема дитятей; добровольные уступки несовместны с чистотой его души, и я никак не мог примириться с мыслью, что Мироныч может драться, не переставая быть добрым
человеком.
Феномен этот — мой сосед по деревне, отставной полковник Вихров, добрый и в то же врем» бешеный, исполненный высокой житейской
мудрости и вместе с тем необразованный, как простой солдат!» Александра Григорьевна, по самолюбию своему, не только сама себя всегда расхваливала, но даже всех других
людей, которые приходили с ней в какое-либо соприкосновение.
Но, к счастью, между мной и диким зеленым океаном — стекло Стены. О великая, божественно-ограничивающая
мудрость стен, преград! Это, может быть, величайшее из всех изобретений.
Человек перестал быть диким животным только тогда, когда он построил первую стену.
Человек перестал быть диким
человеком только тогда, когда мы построили Зеленую Стену, когда мы этой Стеной изолировали свой машинный, совершенный мир — от неразумного, безобразного мира деревьев, птиц, животных…
Это — последняя
мудрость, это — вершина той пирамиды, на которую
люди — красные от пота, брыкаясь и хрипя, карабкались веками.
(Примеч. М. Е. Салтыкова-Щедрина.)] несбыточностью своих кулинарных мечтаний, ни о сановниках опальных, которые поверяют Юнгфрау свои любезно-верные вздохи и пробуждают жалость в сердцах
людей кадетской
мудростью своих административно-полицейских выдумок.
— Поезжайте и поезжайте! — повторял он. — Это вам говорю я…
человек, который, вы знаете, как любит вас, и как высоко я ценю вашу гражданскую мощь и
мудрость!
Предчувствую, что Вы, по Вашей высокой
мудрости, подумаете, что с грехопадением
человека везде тако; и где же ты, куда спасешься?..
Довольно, что все вообще признают целью приближение
человека к некоторому образу совершенства, не говоря, есть ли то состояние первозданной славы и невинности, или преобразование по Христу, или тысячелетнее царствие, или глубоко-добродетельная, радостная
мудрость, в сем ли мире то совершится, или по ту сторону гроба, но токмо каждый стремится к совершенству, как умеет, по любезнейшему образу своего воображения, и мудрейший не смеется ни над одним из них, хоть иногда и все заставляют его улыбаться, ибо в мозгу человеческом ко всякому нечто примешивалось.
То же и с той массой
людей, которая всегда не один по одному, а всегда сразу под влиянием нового общественного мнения переходит от одного устройства жизни к другому. Масса эта всегда своей инертностью препятствует быстрым, не проверенным
мудростью людской, частым переходам от одного устройства жизни к другому и надолго удерживает всякую долгим опытом борьбы проверенную, вошедшую в сознание человечества истину.
Когда я спрашивал у одного из губернаторов, для чего производят эти истязания над
людьми, когда они уже покорились и войска стоят в деревне, он с значительным видом
человека, познавшего все тонкости государственной
мудрости, отвечал мне, что это делается потому, что опытом дознано, что если крестьяне не подвергнуты истязанию, то они опять начнут противодействовать распоряжению власти. Совершенное же истязание над некоторыми закрепляет уже навсегда решение власти.
Вот этому-то совету дурачка никак не могут последовать общественные
люди, которые, не переставая, секут сами себя и этому самосечению учат
людей как последнему слову
мудрости человеческой.
Старик начинает колебаться. Он начинает подозревать, что в «безрассудном молодом
человеке» не всё сплошь безрассудства, но, по временам, являются и признаки
мудрости.
— Нет, ты подумай! Ты такие слова кричишь, ой-ой, брат! Безбожием бога не прогневаешь, но себя погубишь… Слова — мудрые, — я дорогой слыхал их от одного
человека… Сколько
мудрости слышал я!
— Н-ну, брат, ка-акого я
человека видел вчера! Знаменитого
человека — Петра Васильича… про начётчика Сизова — слыхал ты? Неизречённой
мудрости человек! И не иначе, как сам господь наслал его на меня, — для облегчения души моей от лукавого сомнения в милости господней ко мне, грешному…
— Вы — слушайте, — в жалобах
людей всегда много
мудрости…
Мудрость — это боль…
— «Мы, нижеподписавшиеся,
люди никому неведомые и уже пришедшие в возраст, ныне рабски припадаем к стопам вашим с таковою горестною жалобой, изливаемой нами из глубин наших сердец, разбитых жизнью, но не потерявших святой веры в милосердие и
мудрость вашего величества…» Хорошо?
Скажите ей, что Моисей, изводя народ из неволи, велел своим унести драгоценные сосуды египтян, и мы можем хорошо воспитать нового
человека только тогда, когда он похитит
мудрость древних и поносится с нею в зное пустыни, пренебрегая и голод, и жажду, и горечь мерры.
Он научил меня многому, чего не найдёшь в толстых фолиантах, написанных мудрецами, — ибо
мудрость жизни всегда глубже и обширнее
мудрости людей.
И увидел он в своих исканиях, что участь сынов человеческих и участь животных одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у
человека преимущества перед скотом. И понял царь, что во многой
мудрости много печали, и кто умножает познание — умножает скорбь. Узнал он также, что и при смехе иногда болит сердце и концом радости бывает печаль. И однажды утром впервые продиктовал он Елихоферу и Ахии...
Андрей Деренков доверчиво сообщил мне, что скромные доходы его торговли целиком идут на помощь
людям, которые верят: «Счастье народа — прежде всего». Он вертелся среди них, точно искренне верующий дьячок за архиерейской службой, не скрывая восторга пред бойкой
мудростью книгочеев; счастливо улыбаясь, засунув сухую руку за пазуху, дергая другою рукой во все стороны мягкую бородку свою, он спрашивал меня...
— Чем ниже стоит
человек, тем ближе он к настоящей правде жизни, к ее святой
мудрости…
В «Челобитной российской Минерве» Фонвизин так же резко говорит о многих вельможах, которые, «пользуясь высочайшей милостию, достигли до знаменитости, сами не будучи весьма знамениты, и возмечтали о себе, что сияние дел, Минервою руководствуемых, происходит якобы от искр их собственной
мудрости, ибо, возвышаясь на степени, забыли они совершенно, что умы их суть умы жалованные, а не родовые, и что по штатным спискам всегда справиться можно, кто из них и в какой торжественный день пожалован в умные
люди».
Видимо, считают они себя
людьми зажиточной души, а я для них подобен нищему, — и вот, не торопясь, готовятся напоить от
мудрости своей жаждущую душу мою. Ссориться, спорить с ними хочу, а к чему привязаться — не умею, не вижу, и это ещё больше разжигает меня. Спрашиваю зря...
— Видеть Кавказ, — внушает Серафим, — значит видеть истинное лицо земли, на коем — не противореча — сливаются в одну улыбку и снежная чистота души ребёнка и гордая усмешка
мудрости дьявольской. Кавказ — проба сил
человека: слабый дух подавляется там и трепещет в страхе пред силами земли, сильный же, насыщаясь ещё большей крепостью, становится высок и остр, подобно горе, возносящей алмазную вершину свою во глубину небесных пустынь, а вершина эта — престол молний.
— Где здесь божеское? — говорю. —
Люди друг на друге сидят, друг у друга кровь сосут, всюду зверская свалка за кусок — где тут божеское? Где доброе и любовь, сила и красота? Пусть молод я, но я не слеп родился, — где Христос, дитя божие? Кто попрал цветы, посеянные чистым сердцем его, кем украдена
мудрость его любви?
Екатерина Завоевательница стоит на ряду с первыми Героями вселенной; мир удивлялся блестящим успехам Ее оружия — но Россия обожает Ее уставы, и воинская слава Героини затмевается в Ней славою Образовательницы государства. Меч был первым властелином
людей, но одни законы могли быть основанием их гражданского счастья; и находя множество Героев в Истории, едва знаем несколько имен, напоминающих разуму
мудрость законодательную.