Неточные совпадения
На седьмой день
выступили чуть свет, но так как ночью дорогу размыло, то
люди шли с трудом, а орудия вязли в расступившемся черноземе.
«Бедный, несчастный!» подумал Левин, и слезы
выступили ему на глаза от любви и жалости к этому
человеку.
Иван Антонович как будто бы и не слыхал и углубился совершенно в бумаги, не отвечая ничего. Видно было вдруг, что это был уже
человек благоразумных лет, не то что молодой болтун и вертопляс. Иван Антонович, казалось, имел уже далеко за сорок лет; волос на нем был черный, густой; вся середина лица
выступала у него вперед и пошла в нос, — словом, это было то лицо, которое называют в общежитье кувшинным рылом.
Я хотел уже выйти из дому, как дверь моя отворилась, и ко мне явился капрал с донесением, что наши казаки ночью
выступили из крепости, взяв насильно с собою Юлая, и что около крепости разъезжают неведомые
люди.
Так
люди на пароходе, в море, разговаривают и смеются беззаботно, ни дать ни взять, как на твердой земле; но случись малейшая остановка, появись малейший признак чего-нибудь необычайного, и тотчас же на всех лицах
выступит выражение особенной тревоги, свидетельствующее о постоянном сознании постоянной опасности.
— Невесте идет принарядиться, — сказала бабушка: — это памятный день в жизни каждой девушки, и это очень похвально, чтобы ее обрадовать, — от радости всякий
человек бодрее
выступает на новый путь жизни, а от первого шага много зависит. Ты сделал очень хорошо, что обрадовал бедную невесту.
Самгин шел бездумно, бережно охраняя чувство удовлетворения, наполнявшее его, как вино стакан. Было уже синевато-сумрачно, вспыхивали огни, толпы
людей, густея, становились шумливей. Около Театральной площади из переулка вышла группа
людей,
человек двести, впереди ее — бородачи, одетые в однообразные поддевки;
выступив на мостовую, они угрюмо, но стройно запели...
Самгин замолчал, отмечая знакомых: почти бежит, толкая
людей, Ногайцев, в пиджаке из чесунчи, с лицом, на котором сияют восторг и пот, нерешительно шагает длинный Иеронимов, держа себя пальцами левой руки за ухо, наклонив голову, идет Пыльников под руку с высокой дамой в белом и в необыкновенной шляпке, важно
выступает Стратонов с толстой палкой в руке, рядом с ним дергается Пуришкевич, лысенький, с бесцветной бородкой, и шагает толсторожий Марков, похожий на празднично одетого бойца с мясной бойни.
Однажды, когда Варвара провожала Самгина, он, раздраженный тем, что его провожают весело, обнял ее шею, запрокинул другой рукою голову ее и крепко, озлобленно поцеловал в губы. Она, задыхаясь, отшатнулась, взглянула на него, закусив губу, и на глазах ее как будто
выступили слезы. Самгин вышел на улицу в настроении
человека, которому удалась маленькая месть и который честно предупредил врага о том, что его ждет.
— В общем настроение добродушное, хотя
люди голодны, но дышат легко, охотно смеются, мрачных ликов не видно, преобладают деловитые. Вообще начали… круто. Ораторы везде убеждают, что «отечество в опасности», «сила — в единении» — и даже покрикивают «долой царя!» Солдаты — раненые —
выступают, говорят против войны, и весьма зажигательно. Весьма.
Иноков постригся, побрил щеки и, заменив разлетайку дешевеньким костюмом мышиного цвета, стал незаметен, как всякий приличный
человек. Только веснушки на лице
выступили еще более резко, а в остальном он почти ничем не отличался от всех других, несколько однообразно приличных
людей. Их было не много, на выставке они очень интересовались архитектурой построек, посматривали на крыши, заглядывали в окна, за углы павильонов и любезно улыбались друг другу.
У Омона Телепнева
выступала в конце программы, разыгрывая незатейливую сцену: открывался занавес, и пред глазами «всей Москвы» являлась богато обставленная уборная артистки; посреди ее, у зеркала в три створки и в рост
человека, стояла, спиною к публике, Алина в пеньюаре, широком, как мантия.
Он опасался
выступать в больших собраниях, потому что видел: многие из
людей владеют искусством эристики изощреннее его, знают больше фактов, прочитали больше книг.
На одном из собраний против него
выступил высокий
человек, с курчавой, в мелких колечках, бородой серого цвета, из-под его больших нахмуренных бровей строго смотрели прозрачные голубые глаза, на нем был сборный костюм, не по росту короткий и узкий, — клетчатые брюки, рыжие и черные, полосатый серый пиджак, синяя сатинетовая косоворотка. Было в этом
человеке что-то смешное и наивное, располагающее к нему.
Его слова развязали языки,
люди как будто очнулись от дремоты, первым
выступил редактор, он, растирая ладонью сероватую бородку, сказал...
Он отмечал, что по составу своему сборища становятся всё пестрее, и его особенно удовлетворял тот факт, что к основному, беспартийному ядру таких собраний все больше присоединялось членов реформаторских партий и все более часто, открыто
выступали люди, настроенные революционно.
Я слушал с напряжением.
Выступало убеждение, направление всей жизни. Эти «тысяча
человек» так рельефно выдавали его! Я чувствовал, что экспансивность его со мной шла из какого-то внешнего потрясения. Он говорил мне все эти горячие речи, любя меня; но причина, почему он стал вдруг говорить и почему так пожелал именно со мной говорить, мне все еще оставалась неизвестною.
— Нет-с, уж наверно не воротился, да и не воротится, может, и совсем, — проговорила она, смотря на меня тем самым вострым и вороватым глазом и точно так же не спуская его с меня, как в то уже описанное мною посещение, когда я лежал больной. Меня, главное, взорвало, что тут опять
выступали их какие-то тайны и глупости и что эти
люди, видимо, не могли обойтись без тайн и без хитростей.
Выступил красивый, сильный
человек.
И в его представлении происходило то обычное явление, что давно не виденное лицо любимого
человека, сначала поразив теми внешними переменами, которые произошли за время отсутствия, понемногу делается совершенно таким же, каким оно было за много лет тому назад, исчезают все происшедшие перемены, и перед духовными очами
выступает только то главное выражение исключительной, неповторяемой духовной личности.
Г-н Беневоленский был
человек толстоватый, среднего роста, мягкий на вид, с коротенькими ножками и пухленькими ручками; носил он просторный и чрезвычайно опрятный фрак, высокий и широкий галстух, белое, как снег, белье, золотую цепочку на шелковом жилете, перстень с камнем на указательном пальце и белокурый парик; говорил убедительно и кротко,
выступал без шума, приятно улыбался, приятно поводил глазами, приятно погружал подбородок в галстух: вообще приятный был
человек.
На другой день назначена была дневка. Надо было дать отдохнуть и
людям и лошадям. За последние дни все так утомились, что нуждались в более продолжительном отдыхе, чем ночной сон. Молодой китаец, провожавший нас через Сихотэ-Алинь, сделал необходимые закупки и рано утром
выступил в обратный путь.
В день приезда Гарибальди в Лондон я его не видал, а видел море народа, реки народа, запруженные им улицы в несколько верст, наводненные площади, везде, где был карниз, балкон, окно,
выступили люди, и все это ждало в иных местах шесть часов… Гарибальди приехал в половине третьего на станцию Нейн-Эльмс и только в половине девятого подъехал к Стаффорд Гаузу, у подъезда которого ждал его дюк Сутерланд с женой.
— Без организации, без оружия, без
людей, без открытой границы, без всякой опоры
выступить против сильной военной державы и продержаться с лишком год — такого примера нет в истории… Хорошо, если б другие народы переняли. Столько геройства не должно, не может погибнуть, я полагаю, что Галиция готова к восстанию?
В Полуянове вспыхнула прежняя энергия, и он вступил в ожесточенный бой с свидетелями, подавляя их своею находчивостью, опытом и смелостью натиска. Потухшие глаза заблестели, на лице
выступили красные пятна, — это был
человек, решившийся продать дорого свою жизнь.
Получив вольную (действие происходило в сороковых годах), Михей Зотыч остался на заводах. Он арендовал у заводовладельца мельницу в верховьях Ключевой и зажил на ней совсем вольным
человеком. Нужно было снова нажить капитал, чтобы
выступить на другом поприще. И этот последний шаг Михей Зотыч делал сейчас.
Всякий русский
человек поймет, когда скажут про кого-нибудь; «Экой гоголь!..» или: «Смотри, каким гоголем
выступает…», хотя гоголь никак не
выступает, потому что почти не может ходить.
Кто смотрел на него, как он уверенно
выступал в комнатах, поворачивая именно там, где надо, и свободно разыскивая нужные ему предметы, тот мог бы подумать, если это был незнакомый
человек, что перед ним не слепой, а только странно сосредоточенный ребенок с задумчивыми и глядевшими в неопределенную даль глазами.
С «волей» влилась широкая струя новых условий, и сейчас же начали складываться новые бытовые формы и
выступали новые
люди, быстро входившие в силу.
Раз мне пришла мысль, что счастье не зависит от внешних причин, а от нашего отношения к ним, что
человек, привыкший переносить страдания, не может быть несчастлив, и, чтобы приучить себя к труду, я, несмотря на страшную боль, держал по пяти минут в вытянутых руках лексиконы Татищева или уходил в чулан и веревкой стегал себя по голой спине так больно, что слезы невольно
выступали на глазах.
А у наказуемого только слегка спина синела, кровь даже не
выступила; сам один у меня вот тут в телеге хвастался: «Я, говорит, кнутом и убить
человека могу сразу, и, говорит, посади ты ему на спину этого комарика, я ударю по нем, и он останется жив!» — На лубу ведь их все учат.
Представь же себе теперь, что вдруг
выступает вперед наглец и, заручившись этими фактами, во все горло орет:"Господа! посмотрите-ка! ведь собственность-то, семейство-то, основы-то ваши… фюйю!"Не вправе ли мы будем замазать этому
человеку рот и сказать:"Дурак! чему обрадовался! догадался?! велика штука! ты догадался, а мы и подавно!
Строго проведенная покровительственная система является в промышленной жизни страны тем же, чем служит школа для каждого
человека в отдельности: пока
человек не окреп и учится, ясное дело, что он еще не может конкурировать со взрослыми
людьми; но дайте ему возможность вырасти и выучиться, тогда он смело
выступит конкурентом на всемирный рынок труда.
Но из-за страха перед отцом в душе Луши
выступило более сильное чувство: она жалела этого жалкого, потерянного
человека и только теперь поняла, как его всегда любила.
Пролежал он таким образом, покуда не почувствовал, что пальто на нем промокло. И все время, не переставая, мучительно спрашивал себя:"Что я теперь делать буду? как глаза в
люди покажу?"В сущности, ведь он и не любил Феклиньи, а только, наравне с другими, чувствовал себя неловко, когда она, проходя мимо,
выступала задорною поступью, поводила глазами и сквозь зубы (острые, как у белки) цедила:"ишь, черт лохматый, пялы-то выпучил!"
На сцену
выступит запрос на вывороченные к лопаткам руки, на шивороты и другие процессуальные подробности русской просветительной деятельности, воспоминание о которых не оставляет русского
человека и за границей.
Времена уже настолько созрели, (полтинники-то ведь тоже не сладость!), что"загадка"с каждым днем приобретает все большую и большую рельефность, все выпуклее и выпуклее
выступает наружу… и, разумеется, вводит
людей в искушение.
— Стало быть, вы только не торопитесь печатать, — подхватил князь, — и это прекрасно: чем строже к самому себе, тем лучше. В литературе, как и в жизни, нужно помнить одно правило, что
человек будет тысячу раз раскаиваться в том, что говорил много, но никогда, что мало. Прекрасно, прекрасно! — повторял он и потом, помолчав, продолжал: — Но уж теперь, когда вы
выступили так блистательно на это поприще, у вас, вероятно, много и написано и предположено.
— Это невозможно, Варвара Петровна, — с беспокойством
выступил вдруг всё время невозмутимо молчавший Маврикий Николаевич, — если позволите, это не такой
человек, который может войти в общество, это… это… это невозможный
человек, Варвара Петровна.
И на общем фоне этой оголтелости и выморочности как-то необыкновенно сиротливо
выступал этот
человек, сам оголтелый и выморочный.
Тогда
выступил вперед старейшина Гостомысл и вопросил:"А почему ты, благонамеренный
человек Гадюк, полагаешь, что быть ограбленным по закону лучше, нежели без закона?
Тогда
выступил вперед благонамеренный
человек Гадюк и за всех ответил:"А по-моему, ваше сиятельство, если вся эта программа и подлинно впоследствии выполнится, так и тут ни топиться, ни вешаться резону нет!"Задумался Рюрик; по нраву пришлись ему гадюковы слова; но, с другой стороны, думается: удельный период, московский период, татарский период… нехорошо!
— Михеич! — сказал Серебряный, — сослужи мне службу. Я прежде утра
выступить не властен; надо моим
людям царю крест целовать. Но ты сею же ночью поезжай одвуконь, не жалей ни себя, ни коней; попросись к боярыне, расскажи ей все; упроси ее, чтобы приняла меня, чтобы ни на что не решалась, не повидавшись со мною!
Смерть Авдеева в реляции, которая была послана в Тифлис, описывалась следующим образом: «23 ноября две роты Куринского полка
выступили из крепости для рубки леса. В середине дня значительное скопище горцев внезапно атаковало рубщиков. Цепь начала отступать, и в это время вторая рота ударила в штыки и опрокинула горцев. В деле легко ранены два рядовых и убит один. Горцы же потеряли около ста
человек убитыми и ранеными».
В борьбе этой наиболее жестокие, грубые, наименее христианские элементы общества, насилуя наиболее кротких, чутких к добру, наиболее христианских
людей,
выступают посредством своего насилия в верхние слои общества.
Всюду чувствовалась жестокость. В мутном потоке будничной жизни — только она
выступала яркими пятнами, неустранимо и резко лезла в глаза, заставляя юношу всё чаще и покорнее вспоминать брезгливые речи отца о
людях города Окурова.
— У мировых
выступал! — с гордостью, дёрнув головой, сказал Тиунов. — Ходатайствовал за обиженных, как же! Теперь это запретили, не мне — персонально, — а всем вообще, кроме адвокатов со значками. Они же сами и устроили запрещение: выгодно ли им, ежели бы мы могли друг друга сами защищать? И вот опять — видите? И ещё: всех
людей судят чиновники, ну, а разве может чиновник всякую натуру понять?
Но теперь он начинал чувствовать к ним жадное любопытство чужого
человека, ничем не похожего на них. Раньше он стыдился слушать рассказы о хитрости женщин, о жадной их плоти, лживом уме, который всегда в плену тела их, а теперь он слушал всё это внимательно и молча; смотрел в землю, и пред ним из неё
выступали очертания нагого тела.
— Позвольте спросить вас, — сказал я, нерешительно
выступая вперед, — сейчас вы изволили упомянуть о Фоме Фомиче; кажется, его фамилия, если только не ошибаюсь, Опискин. Вот видите ли, я желал бы… словом, я имею особенные причины интересоваться этим лицом и, с своей стороны, очень бы желал узнать, в какой степени можно верить словам этого доброго
человека, что барин его, Егор Ильич Ростанев, хочет подарить одну из своих деревень Фоме Фомичу. Меня это чрезвычайно интересует, и я…
Он тихо двигался рядом с Еленой, неловко
выступал, неловко поддерживал ее руку, изредка толкал ее плечом и ни разу не взглянул на нее; но речь его текла легко, если не совсем свободно, он выражался просто и верно, и в глазах его, медленно блуждавших по стволам деревьев, по песку дорожки, по траве, светилось тихое умиление благородных чувств, а в успокоенном голосе слышалась радость
человека, который сознает, что ему удается высказываться перед другим, дорогим ему
человеком.