Неточные совпадения
В семействе тетки и близкие старики и старухи часто при ней гадали ей, в том или другом искателе, мужа: то посланник являлся
чаще других в дом, то недавно отличившийся
генерал, а однажды серьезно поговаривали об одном старике, иностранце, потомке королевского, угасшего рода. Она молчит и смотрит беззаботно, как будто дело идет не о ней.
«Одним из тех ужасных, редких явлений в природе, случающихся, однако же,
чаще в Японии, нежели в других странах, совершилась гибель фрегата «Диана». Так начинается рапорт адмирала к великому князю, генерал-адмиралу, — и затем, шаг за шагом, минута за минутой, повествует о грандиозном событии и его разрушительном действии на берегах и на фрегате.
Когда кончился монолог, театр затрещал от рукоплесканий. Mariette встала и, сдерживая шуршащую шелковую юбку, вышла в заднюю
часть ложи и познакомила мужа с Нехлюдовым.
Генерал не переставая улыбался глазами и, сказав, что он очень рад, спокойно и непроницаемо замолчал.
Мужа бы в
генералы произвела, по провиантской бы
части место ему достала или по другой по какой по такой же.
— А наконец 17… года сентября 6-го дня отец его волею божиею помер, а между тем он проситель генерал-аншеф Троекуров с 17… года почти с малолетства находился в военной службе и по большой
части был в походах за границами, почему он и не мог иметь сведения, как о смерти отца его, равно и об оставшемся после его имении.
Последний пример производства по этой
части мы заметили в известном по 14 декабря
генерале Ростовцеве: во все царствование Николая Павловича он был Яков, так, как Яков Долгорукий, но с воцарения Александра II он сделался Иаков, так, как брат божий!
— Очень человек обстоятельный. По провиантской
части в Москве начальником служит. Уж и теперь вроде как
генерал, а к Святой, говорят, беспременно настоящим
генералом будет!
В той
части русской армии, где находился мой дед, были убиты все начальствовавшие, начиная с
генерала.
Бешено грохочут по Тверской один за другим дьявольские поезда мимо генерал-губернаторского дома, мимо Тверской
части, на которой развевается красный флаг — сбор всех
частей. Сзади пожарных, стоя в пролетке и одной рукой держась за плечо кучера, лихо несется по Тверской полковник Арапов на своей паре и не может догнать пожарных…
Его отводят в одну из камер, маленькие окна которой прямо глядят на генерал-губернаторский дом, но снаружи сквозь них ничего не видно: сверх железной решетки окна затянуты
частой проволочной сеткой, заросшей пылью.
Это для слуха. Зрение тоже не радовали картины из парадных окон генерал-губернаторского дворца: то пьяных и буянов вели «под шары», то тащили в приемный покой при
части поднятых на улицах…
— Этого быть не может! — крикнул сам председатель,
генерал, чуть даже не обиженным голосом. — Я часто с ним, господа, рассуждаю и спорю, и все о подобных мыслях; но всего
чаще он выставляет такие нелепости, что уши даже вянут, ни на грош правдоподобия!
Ермошка любил, когда его ругали, а чтобы потешиться, подстегнул лошадь веселых родственников, и они чуть не свалились вместе с седлом. Этот маленький эпизод несколько освежил их, и они опять запели во все горло про сибирского
генерала. Только подъезжая к Балчуговскому заводу, Яша начал приходить в себя: хмель сразу вышибло. Он все
чаще и
чаще стал пробовать свой затылок…
Просто чудеса делаются с нашими питомцами. Безвыходное дело нам, а особенно вам с ними. Мне только беда в том, что я должен разрешить, как иногда и большею
частью случается с генерал-губернаторами, не понимая ничего или очень мало.
Это были: старушка Мертваго и двое ее сыновей — Дмитрий Борисович и Степан Борисович Мертваго, Чичаговы, Княжевичи, у которых двое сыновей были почти одних лет со мною, Воецкая, которую я особенно любил за то, что ее звали так же как и мою мать, Софьей Николавной, и сестрица ее, девушка Пекарская; из военных всех
чаще бывали у нас
генерал Мансуров с женою и двумя дочерьми,
генерал граф Ланжерон и полковник Л. Н. Энгельгардт; полковой же адъютант Волков и другой офицер Христофович, которые были дружны с моими дядями, бывали у нас каждый день; доктор Авенариус — также: это был давнишний друг нашего дома.
Что этими последними словами об морском корпусе и об артиллерийском училище
генерал хотел, собственно, сказать — определить трудно. Вихров слушал его серьезно, но молча. Мари от большей
части слов мужа или хмурилась, или вспыхивала.
— Извольте к нам
чаще ездить, — вот что-с! — сказал ему
генерал и взял при этом руку жены и стал ее целовать.
— Ее обвинили, — отвечал как-то необыкновенно солидно Марьеновский, — и речь генерал-прокурора была, по этому делу, блистательна. Он разбил ее на две
части: в первой он доказывает, что m-me Лафарж могла сделать это преступление, — для того он привел почти всю ее биографию, из которой видно, что она была женщина нрава пылкого, порывистого, решительного; во второй
части он говорит, что она хотела сделать это преступление, — и это доказывает он ее нелюбовью к мужу, ссорами с ним, угрозами…
Генерал любил батюшку; он вообще охотно разговаривал от Писания и даже хвалился начитанностью своей по этой
части. Сверх того, батюшка давал ему случай припоминать об архиереях, которых он знал во времена своего губернаторства, и о том, как и кто из них служил заутреню в светлое Христово воскресенье.
"Один
генерал, служивший по гражданской
части (впрочем, с сохранением военного чина и эполет), не быв никогда в лесу, пожелал войти вовнутрь оного.
Но
генерал был неумолим и на этот раз поставил на своем, заставив набоба проглотить доклад целиком. Чтение продолжалось с небольшими перерывами битых часов пять. Конечно, Евгений Константиныч не дослушал и первой
части этого феноменального труда с надлежащим вниманием, а все остальное время сумрачно шагал по кабинету, заложив руки за спину, как приговоренный к смерти.
Генерал слишком увлекся своей ролью, чтобы замечать истинный ход мыслей и чувств своей жертвы.
Таким образом, торжественный обед начался при самых неблагоприятных предзнаменованиях, хотя все записные специалисты по
части официальных обедов лезли из кожи, чтобы оживить это мертворожденное дитя. В надлежащем месте обеда сказано было несколько спичей, сначала Вершининым и Тетюевым, причем дни, подогретые невольным соперничеством, превзошли самих себя. Когда было подано шампанское,
генерал поднял бокал и заговорил...
Кроме разведки по
части планов
генерала Блинова, Перекрестов еще имел специальное поручение объехать весь Урал, чтобы навести справки о проектируемой здесь сети железных дорог, чтобы вперед обеспечить сбыт вагонов, локомотивов и рельсов иностранного дела.
Генерал воспользовался этим случаем и, выровняв своего скакуна с английской охотничьей лошадью набоба, принялся отчитывать ему по
части тех проклятых экономических вопросов, которые никогда не выходили из генеральской головы.
Братковский бывал в господском доме и по-прежнему был хорош, но о
генерале Блинове, о Нине Леонтьевне и своей сестре, видимо, избегал говорить. Сарматов и Прозоров были в восторге от тех анекдотов, которые Братковский рассказывал для одних мужчин; Дымцевич в качестве компатриота ходил во флигель к Братковскому запросто и познакомился с обеими обезьянами Нины Леонтьевны. Один Вершинин заметно косился на молодого человека, потому что вообще не выносил соперников по
части застольных анекдотов.
Чаще же всего ему, точно неопытному игроку, проигравшему в один вечер все состояние, вдруг представлялось с соблазнительной ясностью, что вовсе ничего не было неприятного, что красивый подпоручик Ромашов отлично прошелся в церемониальном марше перед
генералом, заслужил общие похвалы и что он сам теперь сидит вместе с товарищами в светлой столовой офицерского собрания и хохочет и пьет красное вино.
Люди закричали вокруг Ромашова преувеличенно громко, точно надрываясь от собственного крика.
Генерал уверенно и небрежно сидел на лошади, а она, с налившимися кровью добрыми глазами, красиво выгнув шею, сочно похрустывая железом мундштука во рту и роняя с морды легкую белую пену, шла
частым, танцующим, гибким шагом. «У него виски седые, а усы черные, должно быть нафабренные», — мелькнула у Ромашова быстрая мысль.
Чем более погружалась она в институтскую мглу, тем своеобразнее становилось ее представление о мужчине. Когда-то ей везде виделись «херувимы»; теперь это было нечто вроде стада статских советников (и выше), из которых каждый имел надзор по своей
части. Одни по хозяйственной, другие — по полицейской, третьи — по финансовой и т. д. А полковники и
генералы стоят кругом в виде живой изгороди и наблюдают за тем, чтобы статским советникам не препятствовали огород городить.
Благодаря их ходатайствам, Капотт был зачислен на службу разом по трем ведомствам: у старого князя Букиазба по
части изобретения пристойных законов, у маркиза де Сангло — по
части распространения пристойного просвещения и у
генерала Белокурова — по какой-то не вполне ясной
части, в титуле которой можно было, однако ж, разобрать:"строгость и притом быстрота".
Тот молча последовал за ним. Они вошли в фойе, куда, как известно, собирается по большей
части публика бельэтажа и первых рядов кресел. Здесь одно обстоятельство еще более подняло в глазах Калиновича его нового знакомого. На первых же шагах им встретился
генерал.
Вам хотелось бы разорвать на
части и растоптать, как гадину, этого блестящего
генерала, небрежно сидящего в кресле и закинувшего на задок свою курчавую голову.
Не то, чтобы видно было презрение в их манере, но какое-то самодовольное спокойствие, основанное
частью на деньгах,
частью на близких сношениях с
генералами — сознание превосходства, доходящее даже до желания скрыть его.
Здесь практически проверялась память: кому и как надо отдавать честь. Всем господам обер — и штаб-офицерам чужой
части надлежит простое прикладывание руки к головному убору. Всем
генералам русской армии, начальнику училища, командиру батальона и своему ротному командиру честь отдается, становясь во фронт.
Чрезвычайное впечатление производили на меня тогда
частые встречи мои с нею, разумеется на улице, — когда она выезжала прогуливаться верхом, в амазонке и на прекрасном коне, в сопровождении так называемого родственника ее, красивого офицера, племянника покойного
генерала Дроздова.
Таким образом, пьяный поручик, рывший для другого яму, сам прежде попал в оную и прямо из дома генерал-губернатора был отведен в одну из
частей, где его поместили довольно удобно в особой комнате и с матрацем на кровати.
Дамы, обозначенные мизерным камер-юнкером под буквами Н., Р. и Ч., которых Тулузов, равно как и супругу свою, прикрываясь полицией, застал среди их невинных развлечений, подняли против него целый поход и стали
частью сами, а
частью через родных своих и знакомых доводить до сведения генерал-губернатора, что нельзя же дозволять разным полудиким мужьям и полупьяным полицейским чиновникам являться на совершенно неполитические сборища и только что не палками разгонять общество, принадлежавшее к лучшему московскому кругу.
Накормить его, конечно, накормили, но поручику хотелось бы водочки или, по крайней мере, пивца выпить, но ни того, ни другого достать ему было неоткуда, несмотря на видимое сочувствие будочников, которые совершенно понимали такое его желание, и бедный поручик приготовлялся было снять с себя сапоги и послать их заложить в кабак, чтобы выручить на них хоть косушку; но в
часть заехал, прямо от генерал-губернатора и не успев еще с себя снять своего блестящего мундира, невзрачный камер-юнкер.
Однако я успел осмотреться вокруг себя. Большую
часть избы занимала огромная облупившаяся печка. Образов в переднем углу не было. По стенам, вместо обычных охотников с зелеными усами и фиолетовыми собаками и портретов никому не ведомых
генералов, висели пучки засушенных трав, связки сморщенных корешков и кухонная посуда. Ни совы, ни черного кота я не заметил, но зато с печки два рябых солидных скворца глядели на меня с удивленным и недоверчивым видом.
Сейчас надо его произвести в генерал-аншефы, в обер-гофмаршалы по
части музыки да другие народы кстати оборвать: ничего, мол, подобного у них нету, и тут же указывают вам на какого-нибудь"мощного"доморощенного гения, произведения которого не что иное, как жалкое подражание второстепенным чужестранным деятелям — именно второстепенным: этим легче подражать.
Дверь отворилась, и на пороге появился
генерал. Он поморщился при виде Литвинова, однако поклонился ему, то есть качнул верхнею
частью корпуса.
И, вероятно, от этого вечного страха, который угнетал ее, она не оставила Сашу в корпусе, когда
генерал умер от паралича сердца, немедленно взяла его; подумав же недолго, распродала
часть имущества и мебели и уехала на жительство в свой тихий губернский город Н., дорогой ей по воспоминаниям: первые три года замужества она провела здесь, в месте тогдашнего служения Погодина.
Хотя речь почтенного
генерала возбудила в известной
части собрания смех, но, в сущности, он вполне правильно охарактеризовал отношения культурного человека к сельской природе Не полеводство нужно культурному человеку, а только общий вид полей.
Кроме того, мне случайно известна
часть семейной тайны: француз действительно выручил прошлого года
генерала и дал ему тридцать тысяч для пополнения недостающего в казенной сумме, при сдаче должности.
Об этом я, конечно, знал только по слухам, так как очень редко видывал нашего
генерала; большею
частью он обгонял нас на середине перехода, в своей коляске, запряженной хорошею тройкою, приезжал на место ночлега, занимал квартиру и оставался там до позднего утра, а днем снова обгонял нас, причем солдаты всегда обращали внимание на степень багровости его лица и большую или меньшую хриплость, с какою он оглушительно кричал нам...
По пути Смагин ловко выспросил у Савелья, какие такие дела у Злобиных и у Ожиговых, что они так боятся
генерала. Ведь у них главные дела в Сибири, а
генерал управляет горной
частью только на Урале. Савелий, прижатый к стене, разболтал многое, гораздо больше того, что желал бы рассказать: так уж ловко умел спрашивать Ардальон Павлыч. Конечно, сибирские дела большие, но далеко хватает и генеральская сила.
— А? Да, да… Письменный стол и вот этот шкапчик из красного дерева делал моему отцу столяр-самоучка Глеб Бутыга, крепостной
генерала Жукова. Да… Большой художник по своей
части.
И заметьте, что ведь это не один который-нибудь, а все трое: и вороной, и рыжий, и пегий… А тут точно назло, как раз в это время, получается известие, что
генерал Рот, который жил в своей деревне под Звенигородкою, собирается объехать все
части войск в местах их расположения и будет смотреть, как обучены новые рекруты.
— А там и
чаще! Пешком уж стал захаживать и подарки носить. А уж я-то на порог сунуться не смею: вдруг я туда, а
генерал там сидит… Убиваюсь… Вот однажды иду с должности мимо одного дома, где студент этот, учитель, квартировал, — жил он во флигелечке, книгу сочинял да чучелы делал. Только гляжу, сидит на крылечке, трубочку сосет. И теперь, сказывают, в чинах уже больших по своей
части, а все трубки этой из рта не выпускает… Странный, конечно, народ — ученые люди…
Я приблизился и действительно увидел нечто в высшей степени странное. В нижней
части груди, в том самом месте, на которое сейчас указал
генерал, находилось продолговатое пространство, усеянное белыми пупырышками, вроде сыпи. Когда
генерал щелкнул по этому месту двумя пальцами, то пупырышки мгновенно покраснели, и я мог прочитать следующее...
Пока из Адмиралтейской
части явились запыхавшийся пристав и офицер-спаситель, а также и спасенный утопленник, нервный и энергический
генерал Кокошкин вздремнул и освежился. Это было заметно в выражении его лица и в проявлении его душевных способностей.