Неточные совпадения
Промежутки козаки почитали скучным занимать
изучением какой-нибудь дисциплины, кроме разве стрельбы в
цель да изредка конной скачки и гоньбы за зверем в степях и лугах; все прочее время отдавалось гульбе — признаку широкого размета душевной воли.
Тут
целые страны из гипса, с выпуклыми изображениями гор, морей, и потом все пособия к
изучению всеобщей географии: карты, книги, начиная с младенческих времен географии, с аравитян, римлян, греков, карты от Марко Паоло до наших времен.
Цель моей командировки заключалась в обследовании Шкотовского района в военном отношении и в
изучении перевалов в горном узле Да-дянь-шань [Да-цзянь-шань — большие остроконечные горы.
«Когда я был командирован моим всемилостивейшим государем и повелителем во Францию и Испанию для
изучения способов делать государственные перевороты, и в Россию — для
изучения способов взыскания недоимок, я встретился в этой последней с особенной корпорацией, которой подобной нет, кажется, в
целом мире и которая чрезвычайно меня заинтересовала. Я говорю о помпадурах.
Ведь Петр не вздумал же, например, пред вторым азовским походом изучать все тонкости инженерного и артиллерийского искусства, не посвятил
целые годы на
изучение металлургии, когда обратил внимание на горнозаводское дело, не стал учиться сам шить солдатские кафтаны и шляпы, когда заводил регулярное войско с новой обмундировкой.
В начале же следующего месяца назначено было и великое посольство в Европу, при котором отправился и сам Петр с волонтерами, имевшими
целью —
изучение морского дела.
Целью путешествия было ни больше, ни меньше как
изучение корабельного дела.
Моя работа по статистике Пеньковского завода затронула несколько таких вопросов, для
изучения которых нужно было опять отправляться в заводы Кайгородова, но теперь
целью моей поездки был Нижне-Угловский завод, в который ехать приходилось через Пеньковку.
Главное, что делает науку ученых трудною и запутанною, — это метафизические бредни и тьма-тьмущая специальностей, на
изучение которых посвящается
целая жизнь и схоластический вид которых отталкивает многих.
Посвятив
целые 6 месяцев на предварительное
изучение, наконец приступил я к давно желанному труду — и с помощию божиею совершил оный сего ноября 3 дня 1827-го <года>.
В приеме те, к которым приходили родные,
целовали как-то продолжительно и нежно сестер, матерей, отцов и братьев. После обеда ходили просить прощения к старшим и соседям-шестым, с которыми вели непримиримую «войну Алой и Белой розы», как, смеясь, уверяли насмешницы пятые, принявшиеся уже за
изучение истории. Гостинцы, принесенные в этот день в прием, разделили на два разряда: на скоромные и постные, причем скоромные запихивались за обе щеки, а постные откладывались на завтра.
Его указания были для меня драгоценны и сделали то, что я в одну какую-нибудь неделю успел с толком"обработать"
целую треть того, что действительно было стоящего
изучения.
В это время он ушел в предшественников Шекспира, в
изучение этюдов Тэна о староанглийском театре. И я стал упрашивать его разработать эту тему, остановившись на самом крупном из предтеч Шекспира — Кристофере Марло. Язык автора мы и очищали
целую почти зиму от чересчур нерусских особенностей. Эту статью я повез в Петербург уже как автор первой моей комедии и был особенно рад, что мне удалось поместить ее в"Русском слове".
Не имея в виду главной
цели знания, —
изучения того разумного закона, которому для его блага должна подчиняться личность человека, — так называемые ученые этого разряда самой
целью, которую они ставят для своего
изучения, изрекают приговор о тщете своего
изучения.
Во всяком случае, на них смотрели как на писателей, равнодушных к политическому положению Франции, баричей, дилетантов, занимающихся разными тонкостями,
изучением XVIII века не с
целью какой-нибудь политической и социальной пропаганды, а с брезгливым дилетантизмом людей сытых, довольных, не обращающих внимания на то, что тогда делалось во Франции.
Изучение законов, управляющих существованием животных, растений и вещества, не только полезно, но необходимо для уяснения закона жизни человека, но только тогда, когда
изучение это имеет
целью главный предмет познания человеческого: уяснение закона разума.
За это время Петр Валерианович Хвостов получил для соображения все письменные и словесные наставления и усердно принялся за их всестороннее
изучение. Так как порученная ему постройка находилась, как мы уже знаем, близехонько от Грузина, то он догадывался о
цели такого распоряжения и приготовился к борьбе со всякою случайностью, приготовился быть всегда начеку и настороже под зорким глазом самого графа Аракчеева.
Там еще успел он угадать его сердцем, которое часто вернее исследований ума осязает истину, и с того времени, с
целью далекою, посвятил лучшие досуги свои
изучению языка русского.
Эта всеобъемлющая природа была предметом его
изучения — поднять хотя бы на одну линию завесу с того, чего еще не постигли великие умы, дать человечеству еще лишние доказательства его невежества и ничтожества перед высшей силой, управляющей миром, и этим возбудить в нем парения к небу — вот
цель ученого-естествоиспытателя, независимо от того, применяет ли он свои знания к извлечению из этой природы средств для врачевания больного человеческого организма, или же только наблюдает теоретически законы природы в их проявлениях в окружающем его мире.
Кроме
изучения его в книгах и архивах, необходимо стать с ним лицом к лицу, пожить в раскольнических монастырях, в скитах, в колибах, в заимках, в кельях, в лесах и т. п., изучить его в живых проявлениях, в преданиях и поверьях, не переданных бумаге, но свято сохраняемых
целым рядом поколений; изучить обычаи раскольников, в которых немало своеобразного и отличного от обычаев прочих русских простолюдинов; узнать воззрение раскольников разных толков на мир духовный и мир житейский, на внутреннее устройство их общин и т. п.